Шрифт:
И про отца… Я должен всё узнать. Я должен всё понять! Почему ремесленники должны оставаться ремесленниками?
И что там с Песней Небытия?! Вот пипец, как же я подставил свою тётю…
Я стиснул зубы от досады, но меня вырвали из размышлений:
– А я не понял, братан, чего ты там натворил? – Бобр пыхтел рядом, – Семян этой под куртку насыпал?
– Кому «этой»?
– Ну, прилизанной. Которая вся такая, в обтяжку.
– Ну, типа семян, – улыбнулся я.
– Анхук хё бра, – Блонди зафырчала от смеха, Биби тоже захихикала.
– Круто, бро, – с одобрением закивал Бобр, – Какой хук, слева, справа?
– Какой хук, деревня? – Лекарь тоже засопел от смеха, – Лифчик он ей расстегнул!
Я впервые ощутил на себе взгляд, полный удивления и обожания. Словно я божество, что спустился с небес и принёс на грешную землю новое знание, которое открывает двери в светлое будущее.
На портале как раз появился наш ректор, Гармаш Дворфич, когда Боря яростно зашипел мне в ухо:
– Ядрён бато-о-он! Ты и на ботанике так сможешь?!
Глава 6, в которой полный круг
Георгий «Гончар» Гончаров
«НьюПлэй»
1 уровень
Новичок
Особые отметки: класс не определён.
В кабинете Дворфича слова ректора, читавшего мой журнал, разносились с лёгким эхом.
– И вот этот вот скилл. «Не определено. Активация невозможна», – продолжил Дворфич.
Вот так вот. Рекомендованный «ремесленник» исчез, и теперь таинственная система, заведующая записями в журнале, сама не знала, что мне нужно.
Ректор задумчиво захлопнул кожаный переплёт и нервно похлопал по бороде:
– Мда-а-а…
– А может, это самое… Это повышение уровня? – предположил Бобр.
– Деревня, повышение уровня невозможно без участия определяющей статуи.
– Именно так, – кивнул ректор, – Набрав необходимое на группу количество опыта, вы можете в статуе получить развитие класса. Для этого магические таблички не требуются, ведь рекомендация уже есть.
– И что делать? – с надеждой спросил я.
– Георгий, скажу сразу – я с таким не встречался. Да, у нас бывали двухскилловые, но обычно они шли по выбранному системой пути развития. Второй скилл если и оставался, то не развивался дальше.
– Что, всё так плохо?
– Да ладно, Герыч, это ж круто, – подтолкнул меня локтем Бобр, – У тебя же крутейший талант, самый нужный игрокам…
Блонди чуть ревниво фыркнула:
– Кто-то вэри-вэри озабочен.
Боря бросил на неё хищный взгляд:
– И до тебя доберёмся, сеструха.
Если бы Блонди была огненным магом, то от здоровяка бы точно осталась кучка пепла: таким уничтожающим был её взгляд.
Я поджал губы, покосился на здоровяка:
– Это просто взлом, Борь.
– Просто, да не просто, – Дворфич встал с трона, окружённого золотыми сокровищами, задел ногой один из кувшинов, и тот со звоном закатился под стол.
Гном подошёл к боковой стене. Там прямо на кладке висела рама с широкой нижней планкой, и всё это было похоже на окно, только замурованное. Так, сложив руки за спиной, Дворфич долго и задумчиво смотрел в эту стену.
– Георгий, скажу напрямую и честно, – произнёс наконец гном, – Система определяет наше общество, и мы живём по таким правилам уже не одну сотню лет.
Я вздохнул. Опять двадцать пять.
– Вы про Министерство?
Дворфич кивнул.
– Они уже знают. То, что ты был в детстве обнулён, очень многих повергло в шок.
– Этот Ведун уже сообщил?
– Да. Но то, что в сердце Министерства оказалась такая группа заговорщиков, шокировало их не меньше, – гном довольно улыбнулся, – Записанные разговоры не сотрёшь.
Я вспомнил про жучок, который Чернецов тогда поставил Бобру. Получается, всё же у этого Оркоса и Вайта появились проблемы?
– Предатели, конечно, в бегах, – сказал ректор, – И сразу определить круг заговорщиков не получится. Вот только…
– Вы про мою тётю?
– Да, записи слышали все. Глазьева и Чернецов обязаны были предоставить, хотя их тоже за самодеятельность по головке не погладят.
– Их уволят? Обнулят?
– Нет, что ты, – ректор отмахнулся, – Министерство не верит самому себе, и любой, кто начнёт избавляться от свидетелей, первый под подозрением. Но рано или поздно заговорщики начнут действовать…