И что делать? Если дать этой твари покинуть тело Бритни, не факт, что потом получится её поймать. Как я уже говорил: призраки — сплошная головная боль.

Не знаю если ли у Сесила что-нибудь наготове, чтобы стреножить такого супера, но у флаксанцев есть точно. Я снова активировал телепорт, запихивая извивающихся женщин в арку портала.

На этой стороне меня не ждали…

Ведь я появился не в своих покоях, где на такой случай всегда есть дежурные гвардейцы, а прямо в лаборатории. Да ещё и в неправильной одежде, и при сопровождении двух вопящих, словно исчадия ада, женщин.

— Стоять! — я поймал за халат пробегающего мимо флаксанца в знакомом халате.

Я до сих пор плохо различаю их безносые лица — если только у них нет каких-то примечательных отличительных черт, типа шрамов — но этого вроде узнаю. Глава отдела тайных разработок, которого я сам же и назначал — именно с ним мне в основном приходилось иметь дело во время создания телепорта и хлыста.

— Эй! — крикнул я в его испуганное лицо, — Это я! Император! — эту простую фразу я ещё мог сказать на флаксанском, но заканчивал мысль уже на английском. — Успокойся и остальных успокой.

Кажется, до него начало доходить. Он потянулся в карман, достал переводчик, включил его. Мне пришлось повторить распоряжения.

Да, досадная помеха — мне так и не удалось за эти полгода выучить их язык. Не то чтобы я не пытался, или не имел таланта к языкам, но вы бы, блядь, слышали флаксанскую речь. Это какой-то пиздец насколько их язык сложный и непривычный. К своей чести, скажу, что ни у одного из освобождённых рабов, до сих пор не получается даже того, чего удалось достичь мне, хотя времени у них было намного больше. Человеческая гортань совершенно не предназначена для произношения нужных звуков, и людям приходится очень много тренироваться просто для того, чтобы приспособить голосовые связки к местной речи. Мне в этом плане чуть проще, чисто с физиологической стороны — поскольку я могу не бояться повредить себе горло от перенапряжения.

Неожиданно вдруг стало совершенно тихо. Объятье прекратила попытки вырваться, и Бритни тоже перестала корчиться и кричать. Она словно уснула.

— Подготовьте испытательную камеру № 12. — Наконец добившись повиновения от учёных, начал командовать я. — И побыстрее… не нравится мне это.

Ещё через пару минут всё было готово, и я затащил Бритни в испытательную камеру, стены которой были пронизаны сразу несколькими контурами. Если врубить их на максимальную мощность, то дурно будет даже мне, и это несмотря на выработанную за многие месяцы экспериментов и лечения сопротивляемость.

Я положил Бритни на белый пол, в окружении столь же белых холодных стен — естественно, никаких удобств тут не было, ведь находящемуся тут не требуется ни есть, ни пить, ни спать — и только после этого выключил хлыст.

Несколько секунд ничего не происходило, я уже начал беспокоиться, что ненароком убил женщину, но она всё же зашевелилась. По ошалелому от боли и страха взгляду я сразу понял, что это всё ещё была Объятье, а не сама Бритни.

Снова угрожающе щелкаю хлыстом и это срабатывает лучше всяких слов. Испуганная злодейка рванулась прочь из захваченного тела, в надежде избежать повторения пережитой порки. Фатальная ошибка с её стороны, ведь невольная заложница была её единственной страховкой.

Стоило ей отделиться от Бритни, и я отдал команду включить камеру. Тихий гул, как у мощного электромагнита, и легкая слабость по всему телу свидетельствовали о том, что система заработала на минимальных энергиях. Если для меня, несмотря на некоторый дискомфорт, это было сущей мелочью, то вот злодейке хватило и такого, чтобы внезапно полностью лишиться своих способностей.

С жалобным вскриком в облаках сероватого дыма на пол камеры упала уже не призрак, но вполне нормальная женщина. Эффектная шатенка с высокой причёской спускающейся до середины спины. Острое, слегка хищное лицо, не лишено опасной красоты. А чрезвычайно откровенное платье — я бы даже сказал бикини с плащём за спиной — не скрывающие ни плоский живот, ни стройные бёдра, дорогие украшения из золота и высокие сапоги выше колен довершали образ желанной, но коварной искусительницы. Да что же это такое? У злодеек, что, какой-то специальный отбор по внешности и в высшую лигу допускаются только самые горячие?

— Что… что со мной? — низким грудным голосом спросила женщина, с неверием глядя на собственные руки.

Одновременно с тем, начала подавать признаки жизни и Бритни. Она совершенно не по-героически застонала, открыла глаза и попыталась встать на нетвёрдых ногах. И первым что она увидела было лицо злодейки.

— Ты… — как-то совсем тихо прорычала женщина, а затем резко, без замаха двинула обидчице в лицо. — Сука…

Но удар получился совсем слабым и смазанным, даже нос ей не сломала, только отпихнула к стене. А вот сама Бритни после этого потеряла равновесие и снова упала бы на пол, если бы я её не подхватил.

— Держись, сейчас будет полегче…

— Марк? — узнала меня женщина. — Где я и почему чувствую себя куском дерьма?

Похоже она не помнит того, что случилось после потери контроля над телом. Оно и к лучшему, пожалуй…

— Пойдём, потом расскажу. — Я подхватил совсем обессилевшую наёмницу на руки и двинулся к выходу.

— Стой! — очнулась вдруг Объятье, которая хоть и потеряла способность становиться призраком, но переносила нахождение в изменённом пространстве гораздо легче, чем Бритни.