Этому парню стоило назваться светлячком, а не богомолом… но, наверное, это недостаточно круто для суперзлодейского прозвища.

— Мертвец… — Вдруг ожил наушник голосом Сесила. Судя по тяжелому дыханию, он кричал на бегу. — Марк, займись Мертвецом! Он прорывается в Пентагон. Убей эту тварь!

«Да я ими всеми сейчас займусь! — с непроизвольной улыбкой подумал я».

Не думал, что так обрадуюсь тому, что старикашка ещё жив.

Но в первую очередь Богомол, что так опрометчиво решил полетать, не имея крыльев. Он так подставился с этим своим прыжком, было бы греховно упускать такую возможность.

До недавнего времени у нас практически не было информации относительно этого парня, аналитики считали, что он просто человек в высокотехнологичной броне. Но благодаря Объятью я знал, что и без своего костюма Богомол обладает нечеловеческими рефлексами и силой. А потому бил, не сдерживаясь.

К чести зелёного косплеера, он сумел заметить моё приближение и прямо в падении извернуться и махнуть в мою сторону клинком, встроенным в правую руку его костюма.

Вот только лезвие меча лишь бессильно разбилось о вилтрумитскую плоть, а в следующее мгновение уже моя рука испытала на прочность его стилизованный под голову насекомого шлем.

Удар пришёлся точно по центру щитка, прямо промеж двух огромных «глаз». Очевидно, материал шлема был намного прочнее обычной стали, иначе парень просто умер бы под огнём крупнокалиберного пулемёта, но, честно говоря, я не заметил особой разницы. Метал скрипнул жалобно и вмялся внутрь под моим кулаком. Стекла треснули, разлетаясь в стороны под давлением, наружу показались провода — видимо у него там был какой-то интерфейс — вздувшийся и налитый красным глаз, кровь и осколки костей.

Это было просто…

Уже не злодей, но обычный труп с месивом вместо головы — он оказался намного слабее, чем я думал — полетел обратно к земле. Там, в дыму среди обломков и парочки дымящихся танков, можно было заметить дружков убитого, что предавались излюбленному развлечению врагов Америки — пытались убить её президента. Как и многие другие в Ордене Богомол имел свой собственный клуб подсосов и подражателей, что одевались примерно, как он сам, только похуже. Именно с ними вели бой защитники Белого Дома.

Я стряхнул с кулака кровь и остатки мозгов убитого…

Моё первое сознательное убийство человека — вдруг понял я.

Не то чтобы это как-то сильно отличалось в моём мировоззрении от убийств флаксанцев — которых я совершил немало — или любого другого разумного существа. Просто до сегодняшнего дня всё время как-то не доходило до крайности в отношении людей. То репутация героя, то причастность целей к правительству — что-то всегда останавливало мою руку от нанесения смертельных увечий людям. А теперь…

Да мне плевать!

Этот парень был ублюдком! Убийцей с огромным послужным списком.

С законом у меня проблем из-за него точно не будет — я, блядь, президента защитил, о таком героические фильмы снимают — а сам я… готов убить ещё тысячу таких же! И пусть, сука, знают, что бывает с теми, кто переходит дорогу Непобедимому!

Нужно что-то делать с этой дебильной несправедливой системой. Помнится ещё в прошлом мире Титан хвастался мне, что, проиграв в бою суперу, он всего лишь окажется в тюрьме, но не умрёт. Он приводил это как одну из причин выбирать стезю злодея, но не героя. Мол у суперпреступников, как это ни странно, ниже риски и смертность на работе, чем у супергероев.

Оставив охрану Белого Дома разбираться с остатками личной армии Богомола, я устремился к Пентагону. Сесил просил разобраться с прорывающимся к ним Ходячим Мертвецом. И судя по тону сделать это нужно как можно скорее.

Ближайшая ко мне стена пятиугольника, была пробита насквозь, словно кто-то проделал себе путь сквозь неё голыми кулаками. И так оно скорее всего и было. Путь из бетонных крошек и раздавленных человеческих тел вёл под землю, к тайной базе Агентства. А ведь я говорил Сесилу: секретность у них совершенно ни к хую!

Я влетел в дыру, думая, что готов к тому, что там меня ждёт — к бою с польским аналогом чудовища Франкенштейна — но был неприятно удивлен тем, что увидел за первым же поворотом. По факту это таки был живой мертвец, только не тот, которого я ждал. В окружении десятка изодранных тел в военной форме — и, чёрт подери, некоторые из них ещё были живы — стояла хорошо знакомая мне по бою с отцом фигура синклеровского реанимена. Крови и внутренностей было так много, что их вонь перебивала даже запах гари от активно разгорающегося пожара. Краем глаза я успел заметить девушку с лейтенантскими нашивками, пойманую в ловушку между чудовищем и обвалившимся коридором, но в следующее мгновение мне было уже не до неё. Тварь меня заметила и сразу же, не раздумывая — если она на это вообще способна — бросилась в атаку.