Шрифт:
Договорится, чтобы открыли переход между вселенными? Кто она вообще, если обладает такими возможностями? Уж не сама ли императрица?
– Значит, в этом она не соврала? Моё тело действительно умирает? – шепчу, закрывая глаза.
– Да. Извини, – моей руки всё-таки касается едва ощутимая прохлада призрачных пальцев. Хотя бы так даря мне поддержку.
– Что ж. Я поняла. Осталась малость, – вырывается у меня истерический смешок. – Обмануть злобную богиню, спасти вселенную и выиграть гонки со смертью. Звучит, как отличный план. Немного безумный, но уже хоть какой-то. Спасибо, что помогла разобраться в ситуации и поддержала.
– Мне бы очень хотелось сделать для тебя больше, – открыв глаза, я замечаю, как Лина виновато вздыхает.
И вдруг начинает таять. Вскинув на меня взволнованный взгляд, открывает рот, пытаясь ещё что-то сказать. Но мне удаётся расслышать только: «...будет хорошо... вспомнишь... жду нашей встречи». И она исчезает. А потом и меня внезапно дёргает назад. Сознание меркнет, чтобы через миг я уже распахнула глаза и подняла голову с кровати, сонно моргая и пытаясь прийти в себя. Сердце грохочет где-то в ушах. Дыхание спирает от ужаса.
Если то, что я только что увидела, было на самом деле, если она сказала правду...
Небо, за что ты так со мной? Я не хочу быть причиной гибели целых миров. Значит, придётся становиться спасительницей. Надеюсь, что для этого мне не придётся умирать самой.
Глава 37
Сбежать. Как от неё сбежать?
Проснувшись окончательно, я не меньше часа пыталась придумать хоть какой-то план. И в конце концов кое-что действительно придумалось.
Единственный выход, который я вижу, это ещё одна попытка связаться с на-агарами.
Мысль, что Хамана могла меня обмануть, просто показать картинку, которой не было на самом деле, практически сразу возникала в моей голове после общения с моей призрачной гостьей. Коварства и силы этой богарше, или как там её, наверняка хватило бы и не на такое. Так почему я должна ей верить? Вдруг она таким образом хотела подтолкнуть меня к тому решению, которое ей нужно? И оттолкнуть от на-агаров, которые могли бы посоветовать, или даже настоять на противоположном.
Тогда было бы странно, если бы она позволила им присутствовать здесь, на ритуале.
Может, они даже появятся, чтобы попытаться меня спасти.
Или чтобы ещё как-то остановить Хаману. Лина ведь предупредила, что они погибнут при попытке это сделать.
Эта мысль рвёт мне душу в клочья. Страстное желание увидеть их, убедиться, что он не предавали, что хотят спасти и вернуть, полностью перекрывается и стирается безумным страхом за их жизни.
Нет, пусть лучше я умру, так и не узнав ничего наверняка, чем они погибнут в неравной борьбе с этой чокнутой сверхтварью.
Отсюда следует, что их нужно предупредить. Во что бы то ни стало.
Вот только остаётся совершенно очевидным, что мне никто не позволит этого сделать. Но есть ещё один вариант, который сначала показался мне слишком нереальным, но чем больше думаю о нём, тем сильнее загораюсь этой идеей.
И вот сижу я, смотрю задумчиво на своего маленького друга Трещотку. Он, чувствуя мой пристальный интерес, даже немного волноваться начинает. Это заметно по тому, как начинает вибрировать бархатная шкурка.
– Малыш, а ты только во время прикосновения можешь картинки показывать? – спрашиваю, пододвигаясь к нему ближе и принимаясь чесать мягкий бочок. Всеми силами транслируя ему свой вопрос.
Трещотка замирает на пару секунд. А потом показывает мне новое видение с незнакомой высшей имар, которая прикасается пальцами к своим вискам, морщится, кривится недовольно, и отрицательно качает головой. И меня накрывает чужим горьким разочарованием, что общение с ним отвергли.
– То есть… ты хочешь сказать, что высшие имар могли бы считывать твои послания на расстоянии, если бы согласились на это? Я правильно понимаю?
– Ур, – ворчит малыш согласно.
– А на какие расстояния ты можешь посылать эти свои послания? Высоко-высоко в небо сможешь передать?
Не уверена, что он поймёт, если я стану объяснять ему про космос и орбиту планеты.
Трещотка поднимается на задние лапки, задирает голову, долго смотрит куда-то вверх. И наконец опускается с утвердительным «ур».
Моя ж ты прелесть. Теперь осталось лишь придумать, как с его помощью передать сигнал на-гарам так, чтобы они услышали. Ведь наверняка закрылись наглухо сейчас. Если вообще не улетели, конечно.