Шрифт:
– Василиса, – кивнула я в ответ.
– Ой, какое сказочное имя. А к вам сегодня, Василиса, молодой человек три раза заходил. Подойдет, постоит-постоит, позвонит пару раз, подождет и назад к себе уходит.
– Куда назад? – задала я глупый вопрос, уже зная ответ.
– Ну, к себе в квартиру. Это тот, что напротив вас живет. Вот еще не знаю, как его зовут.
– Олегандро, – ляпнула я со злости.
– Надо же? – выпучила мадам глаза. – Как только родители над бедными детишками не издеваются. Назвали, а парню вот теперь живи, – она сокрушенно покачала головой.
Тут ее нетерпеливая собачонка, собрав все молодые силы, рванула вдоль улицы, утаскивая за собой и элегантную хозяйку, а я отправилась к лифту.
«И чего ему опять надо? По ушам моим красивым соскучился?»
Предусмотрительно остановившись на седьмом этаже, я тенью, стараясь ступать на носочках, прокралась по лестнице и тамбуру к своей квартире, очень тихо провернула ключ в замочной скважине, просочилась сквозь узкую щелочку, чтобы не скрипеть дверью, и, наконец, оказалась дома. Свет в прихожей включать не стала, вдруг в глазок будет заметно, а прошла сразу в комнату, только там нажала кнопку выключателя и устало повалилась прямо в верхней одежде на диван. Благо, ругать за это некому.
Еще один экзамен и каникулы, останется только работа, все равно будет полегче. Ну все, это потом, а сейчас нечего валяться, печенка ждет!
Сковородочка попыхивала, чайник дарил ароматный запах липы. Я нетерпеливо бегала вокруг плиты. В дверь позвонили. Опять? Я на цыпочках подкралась к глазку: де Салический, кто же еще. Меня нет дома, можешь не названивать. Так же крадучись отступила в комнату. Звонок тренькнул еще пару раз (последний совсем уж печально) и безнадежно затих. Ушел, вот и хорошо. Как там печеночка? Готово. Сейчас немного остынет, постою пока у окошка, а то слюной сковородку закапаю.
Вид из моего окна замечательный, даже ночью: освещенное фонарями шоссе, со снующими туда-сюда машинами, прожектора затихшего детского сада, подмигивающие вывески супермаркета, еще незаселенные со спящими кранами новостройки, а там, вдалеке, засыпанный снегом парк, плавно перетекающий в лес, как-никак городская окраина. В воскресенье привезу от родителей свои лыжи и буду сбрасывать калории среди березок и сосенок, скользить по лыжне, старательно уменьшая объемы пятой точки. Надо сказать, что попа, вторая после ушей, моя «ахиллесова пята»: при сорок четвертом размере блузок, я с трудом втискиваюсь в джинсы сорок шестого размера. Ужас, да? Спасительные лыжи просто необходимы, и есть, само собой, надо поменьше. Вот сейчас налуплюсь печенки, а завтра диета.
Я взяла тарелку, приоткрыла крышку сковородки и… Опять дверной звонок. Да нет меня, нет, брожу где-то! Новый звонок, сильный такой, волевой. Опять крадусь к глазку. За дверью стоит Нина Павловна: уже без шубы и игривого берета, но зато в задорном халатике в крупный ананас. Однако какая я востребованная у соседей. Открою, может, ей плохо, помощь там какая старушке нужна. Поворачиваю ручку замка.
– Ну вот, я же говорила – она дома! – расплылась в улыбке соседка. – А ты заладил – не пришла да не пришла, – махнула она кому-то рукой.
Я проследила за ее жестом: прижавшись к стеночке, там скромненько стоял Олежик. Блин, вот я лопухнулась!
– Василиса, дорогая, представляешь, у Олегандры соль закончилась, а я на бессолевой диете, у меня от соли давление повышается. Ты уж одолжи мальчику, – дама элегантно крутнулась, сверкнув ананасами и скрылась за дверью, подмигнув нам на прощание.
– Как она меня назвала? – удивленно посмотрел ей вслед Олег.
– Как заслужил, так и назвала, – проворчала я. – Вчерашняя соль где?
– Так съел, – пожал плечами Олежка, протягивая мне знакомую солонку.
– Всю?
– Ну, не всю… рассыпал случайно… большую часть, – он виновато улыбнулся.
– Ладно, давай солонку.
В конце - концов, что мне соли жалко?
– Вот спасибо, – сразу оживился де Солический. – А я за это давай тебе розетки проверю, у меня, знаешь, одна искрила, сделали абы как, через одно место, а с электричеством шутки плохи.
Он решительно протиснулся в прихожую, слегка отстранив меня плечом. «Налетчик, – пронеслось в голове, – в одной банде со старушкой и спаниелем. Ну, ничего, пусть посмотрит, что самое дорогое у меня в квартире – это старый планшет-динозавр и французский бюстгальтер, подаренный на день рождения тетей Женей, он сейчас как раз мирно сохнет на батарее».
Глава 3
Олежик, мягко передвигаясь по квартире, колдовал над моими розетками и выключателями, из широкого кармана появлялись разные отверточки. Одна из них мне особенно понравилась, когда Олег тыкал ей куда-то в провода, на конце ручки зажигалась красненькая лампочка. Я бочком пристроилась к сковородке, из-под крышки шел тонкий дразнящий аромат. Как же есть хочется! И, похоже, не мне одной: де Солический, прикручивая последнюю розетку, глазами полными тоски посмотрел на плиту: