Шрифт:
– Даже кусочек, – расстроилась я еще больше. Эх, «Наполеончик»!
– Странные вы, девчонки, – пожал плечами Олегандро, – ветром сдувает, а все про какую-то диету поют. – Ладно, давай садиться, пельмени стынут. Они очень диетические, чистая свинина.
И мы начали есть. Пельмени и вправду оказались очень, ну очень-очень вкусные. А еще у Олежки был набор интересных разноцветных специй в маленьких пиалочках – порошки: розовые, желтые, алые, коричневые. Если поочередно окунать в них пельмени, получишь разные необычные оттенки ощущений: то обжигающие горло, то нежно-сладкие, то с приятной кислинкой. Трапеза была похожа на завораживающий шаманский ритуал, мы с Олегом улыбались друг другу, делились впечатлениями. И Олег стал казаться вполне себе милым, пока все не испортил лобовым вопросом:
– А почему у тебя парня нет?
Я отложила вилку с наколотым пельменем, есть расхотелось. Можно, конечно, наврать с три короба, мол, с чего ты взял, что нету, уехал в дальнюю командировку, ушел в армию, уплыл в Антарктиду. Но нести эту чушь не хотелось.
– А зачем? – спокойно посмотрела в голубые глаза.
– Ну, как зачем? – растерялся Олег. – Чтобы был.
– А зачем?
– Ну, зачем девчонкам парень – чтобы любил, рядом был?
– А зачем? – сегодня я увлекалась навязчивым вопросом.
– Чтобы потом мужем стал, детишки там, все такое…
– А потом, когда эти детишки начнут писаться, орать по ночам, болеть, чтобы он сказал: «Извини, любимая, я не готов», и пропал лет этак на двадцать. А если и не пропал, так еще хуже: «А куда ты потратила триста рублей? А зачем тебе вторая помада, у тебя уже есть одна помада, у тебя же не два рта? А деньги, знаешь ли, на дереве не растут». Или все будет вроде бы замечательно, а потом он просто перестанет отвечать на твои звонки и эсемески, а ты будешь все звонить и звонить, как дура, и только когда он выбросит тебя из друзей, то до тебя наконец дойдет, как до утки на десятые сутки. А потом ты его встретишь случайно на улице, а этот козел тебе, как ни в чем не бывало, скажет с этакой усмешкой: «Привет!»
Слезы стали противно щекотать ресницы, еще немного и покатятся. Только не это! Не хватало еще расплакаться перед Солическим.
– Не все же козлы, как этот твой, есть и нормальные парни, – Олег сверлил меня глазами.
– А ты никогда козлом не был? – я тоже пристально на него посмотрела.
– Был… пару раз.
– Вот видишь! – я отвернулась к окну.
– Все по молодости ищут. Хватаешь, глядишь, а это не то, не твое.
– Так рассмотри вначале, прежде чем хватать.
– Так, пока не схватишь, не рассмотришь.
– Я и говорю, лучше одной. А то вторым сортом или браком как-то быть не хочется.
– Ну, знаешь! – вдруг разозлился Олег. – Можно подумать, ты парней никогда не отшивала. Почему, если девушка пацана кидает, так это она правильно сделала, так ему козлу и надо, а если он ее бросил, так все равно: «Вот, козел!»
– Так мы же слабые, – как-то неуверенно промямлила я. «Как бы ему по жестче ответить?»
– Вы слабые? Да вы веревки из нас, козлов, вьете.
Я набрала воздуха парировать, но тут входная дверь громко хлопнула, кто-то с шумом ввалился в квартиру, в прихожей раздались веселые мужские голоса. А ведь Олег не закрылся на замок…
Глава 5
– Рожков, твою ж мать, ты чего трубку не берешь? Где этот страшно недоступный абонент? – в комнату ввалились два абсолютно одинаковых круглолицых, плотно-сшитых амбала.
Близнецы – две большие громогласные горы, с крупными носами, такими же крупными мясистыми ушами, шеями, руками и уже намечающимися животами. Та гора, что побольше, зашумела на Олега:
– Глядите, сидит он, пельмешки жрет! Там Леха уже столик застолбил, а этот вместо того, чтоб… – тут он заметил меня, тихо вжавшуюся в стену. – Оба-на, русалка! – гора глупо заулыбался.
Дело в том, что я распустила волосы (ну, чтобы не давать повода Олегу лишний раз припоминать мои «красивые» ушки) и из вежливости сняла в прихожей тапочки, в которых шастала по подъезду, и теперь сидела босая, сверкая белыми пятками.
– Артем, – гора протянул мне руку, – а это брат мой, Антоха.
– Василиса, – пожала я большую ладонь.
– Ого, да тут точно сказка. А мы еще думаем, что за ерунда с Олегой: то он после перелета не отошел, то у него голова разболелась, то животом мается, болезный наш. А он тут русалок на пельмени ловит.
– Ну хватит уже стебаться, – покраснел Олег.
– Василиса, – подал голос Антон, также как брат широко улыбаясь, – вы же отпустите своего парня с нами ненадолго в спорт-бар, Реал Мадрид играет.
– Конечно-конечно, – я стала подниматься, чтобы уйти.
– Сидеть! – прикрикнул на меня Олег. – Парни, на два слова.
Он сгреб в охапку обоих здоровяков и потащил в прихожую.
– Пацаны, вы что, ох… – долетело гневное ругательство.
«Мало того, что орет, так еще и матерщинник!»