— Я же сказал, дорогой магистр, сделаю все, что в моих силах.

— Тогда подумайте заранее, мой друг, что мы скажем Его величеству, когда ваша дочь изящно обойдёт все наши препоны, выполнит условия и все равно вывернет все по-своему. — Глава магической школы сухо поклонился и, не прощаясь, покинул кабинет хозяина дома.

«Как же, будешь ты помогать мне, аж два раза», — подумал милейший господин Ректор, когда дверь за ним закрылась. «Скорее, подскажешь дочери, как противостоять планам Его величества. А то я не знаю Даллетов…»

Герцог с усмешкой поглядел на закрывшуюся за гостем дверь и сказал вслух:

— Поживем-увидим, друг мой магистр, придётся ли что-то говорить императору, или же он сам что-то захочет нам сказать?

Поговорить с дочерью он давно собирался, но отнюдь не о карьере императорского целителя. Об осторожности, о планах и целях, о возможных вариантах защиты и отступления на подготовленные позиции. О том, что хитрецов и завистников нельзя подпускать близко, а верить кому попало не следует. О том, что надо очень внимательно присмотреться к наставникам. О том, что если придется совсем уж невмоготу… Нет, этого он ей говорить не будет, пусть рассчитывает только на себя. Его силы далеко не те, что прежде. А друзей, которых можно было бы попросить о помощи, и вовсе не осталось. В живых. Отец нынешнего монарха хорошо постарался, под любым предлогом уничтожая сильных противников. Хотя, вроде бы, никто ни с кем не воевал. Его семья не менее древняя, чем императорская, собрала в себе силы трех Кровей. Теперь уже — четырех, благодаря Лиоле, его жене. Некогда дружный и многочисленный клан сократился до трех человек. Они с братом — и его девочка. Всё, что оставили… Его Орден, из которого удалось спасти лишь десяток молодых адептов неимоверной ценой, тоже давно распущен. Безусловно, он еще дешево отделался. Была добрая сотня лет тихой, незаметной жизни. Он стал почти отшельником, от которого все отвернулись. Хотя его лаборатория, его книги, его труды остались с ним. Даже дом не пришлось покидать. О том, что произошло с семьей брата, на которого монаршая немилость вроде бы не распространялась, он предпочитал не думать.

Герцог подошел к древнему зеркалу, висевшему в углу за шкафом, и произнес, глядя в мутную, ничего не отражающую глубину:

— Дочь, зайди ко мне.

— Зачем? — не слишком вежливо прозвучало в ответ.

— Зайди. Это приказ.

У противоположной стены полыхнула серебристо-синяя арка локального портала, из которой шагнула к профессору невысокая светловолосая девушка, очень похожая на него самого. Только глаза были другими — серыми, как осеннее пасмурное небо, с серебристым ободком вокруг зрачка.

— Что случилось, отец? — спросила она, сдерживая усталое раздражение в голосе. В последние месяцы они часто ссорились, и было крайне тяжело сохранять ровный тон.

— Ничего особенного, Тайонна-Ри. Просто нас посетил уважаемый Ректор вашей Академии, — пожал плечами герцог. Он прекрасно знал, что дочь терпеть не может, когда её называют полным именем. Собственно, приставка «Ри», появившаяся недавно, бесила и его самого. Это на древнем наречии означало всего лишь «последний в роду», но лорду Даллету, не терпевшему ярлыков, резало слух. К сожалению, крайне сложно противостоять некоторым древним обычаям, к тому же факты… Девочка действительно осталась последней в роду, когда пропал её кузен.

— Какой ужасный проступок я на этот раз совершила? Прогуляла мамины уроки или занятия в Академии? Или не вовремя закрутила роман не с тем человеком?

— Роман сейчас был бы как нельзя кстати, милая. И чем серьёзнее, тем лучше. Но, насколько я знаю, ты еще зимой разогнала всех своих воздыхателей.

— Они мешали мне заниматься. У меня в этом году защита степени магистра, если ты помнишь.

— Помню, девочка. Ты насмерть убила вашего Ректора своим выбором темы. Он просто рвет и мечет.

— Ну, пусть помечет еще немного. Я не собираюсь менять решение.

Профессор примирительно улыбнулся.

— Да на здоровье, милая моя. Только тебе следует знать одно обстоятельство. Его величество имеет на тебя особые виды. Скорее всего, как на будущего своего целителя.

— Обойдется. Его величество молод, здоров как бык и силой не обделен. Сам излечится, если что. И будет жить долго и счастливо, без наследницы ордена Гарды.

— Ты уверена, что сможешь противостоять такому противнику?

— Пап. — Девушка положила руку ему на плечо. Холодное и отстранённое выражение исчезло с её лица, и серые глаза из колючих стали грустными и обеспокоенными. — Неужели ты думаешь, что я могу что-то сделать во вред семье? Я не хочу, чтобы ты или мама страдали из-за меня. Если они так поставят вопрос, я пойду хоть младшим подметальщиком улиц.

— Нет. Я не знаю, что по этому вопросу думает мама, но… Я старик, я прожил длинную жизнь. И я не хочу, чтобы ты жертвовала своей жизнью ради моей безбедной старости.

Тайри обняла герцога, прижалась щекой к щеке.

— Папа, я очень не люблю чем-то жертвовать и никогда не любила, но я — Ри. Последняя. И мой долг состоит еще ив том, чтобы Даллеты не исчезли с лица земли, а наш герб не был разбит и забыт. Если вы с мамой решите, я стану кем угодно. А про себя подумала: «… И найду брата, чтобы исчезло это проклятое «Ри». Чтобы когда-нибудь появились на свет настоящие Даллеты, мои племянники…»

Герцог понимающе усмехнулся, растрепал медовые локоны дочери, тронул пальцем кончик носа и подбородок. Детская игра, их маленький шифр, означавший: «Думай, не вешай нос и никому не рассказывай!». Потом вздохнул и ответил твёрдо — точно также, как недавно отвечала на его вопрос дочь: