Можно было позвать друга — молчаливого и все понимающего Ортама ор Глейде. Он любил музыку, лучшего слушателя вряд ли можно было найти. Но, юная леди Даллет боялась, что будущий мастер недр разглядит в ней то, что показывать никому не хотелось. Волшебная музыка валлиров обнажает душу, снимая защиту и смывая все маски. Тайри вовсе не хотелось, чтобы Ортам заметил ее слабость и растерянность. Ради себя, ради отца, ради поставленной цели она должна быть сильной и уверенной, даже для самых близких и надёжных людей. Голоса хрустальных певцов всегда заставляли её сперва осознать всё, творящееся в сердце: всю отстраненность, одиночество, собственную беззащитность и беспомощность. А еще — каждый раз всплывающее со дна души желание сильного и надёжного плеча рядом. Или нет? Нужен ли ей был только единомышленник, на которого можно было бы опереться во всех делах? А, может быть, нечто гораздо большее требовало её сердце? Искало и не находило, невольно сравнивая с единственным образцом: с Номаром. Умом девушка прекрасно понимала, что второго такого нет, и не будет, а родственные души еще более редки, чем драконы-хранители мира. Увы, ставшее по весне совершенно бестолковым сердце это понимать отказывалось. Тайри-умница считала подобные мысли и желания непростительной слабостью, безусловно, достойной презрения, которую уж никак нельзя было демонстрировать посторонним. Еще с детства она накрепко запомнила слова брата: "Никогда не показывай им слабые места, детка. В следующий раз они ударят именно туда. Чтобы уж наверняка…"

Значит, нужен был такой человек, в присутствии которого просто не получится потерять контроль и "поплыть" по волнам воспоминаний и ассоциаций, вызванных музыкой. Ох, тогда уж лучше совсем не ходить. Потому что песням валлиров, по непроверенным данным, не могли противостоять даже маги Времени, что уж говорить о простых смертных. Любой рисковал проявить на концерте нечто самое сокровенное. Правда, все еще зависело от десятка совершенно ненаучных факторов, начиная от силы ветра и запахов вечерних цветов и заканчивая настроением самих певцов. Если им было весело, то и зал испытывал радость и прилив тепла и энергии. А если грустно — могло произойти что угодно: от неудержимого потока слез до приступа покаяния во всех грехах. Жителей Хрустального Ллира побаивались даже императоры, но случая пригласить во дворец никогда не упускали.

Так и не решив, кого же она позовет на концерт, Тайри махнула рукой на выбор и отправилась в библиотеку. Концерт начнется перед закатом, а дела сами себя не сделают. Зачеты по целительству никто не отменял. Можно сколь угодно легко жонглировать энергиями и мановением пальца заживлять раны, но без знания анатомии ничего у тебя не получится. Как любит повторять мастер-Целитель: ничего нет практичнее хорошей теории. Уютная тишина читального зала благоприятствовала сосредоточению и мгновенно перестроила мысли в рабочее русло. Тайри ждали книги и конспекты, а валлиры, в конце-то концов, не последний раз на ее веку приезжают. Хотя, конечно, жаль… Леди Даллет легко выбросила всё постороннее из головы и углубилась в учебу. Как всегда получалось, она увлеклась и забыла о времени. Мастер-библиотекарь с улыбкой подносил ей всё новые тома, восхищенно покачивая головой: вот это рвение! Мало кто сейчас так учится…

— Приятно видеть, что моя ученица не забывает и о других занятиях, — прозвучал у нее над ухом знакомый голос, — который час за вами наблюдаю и уже преисполнился гордостью. Здравствуйте, Тайри, — сказал мастер Гайдиар, когда смущенно покрасневшая девушка подняла взгляд от тетрадей, — простите, что помешал.

— Не помешали, мастер. Я, похоже, несколько перестаралась, надо бы отдохнуть, — Тайри потерла уставшие глаза тыльной стороной ладоней.

— Еще бы, давно пора. Такое количество книг перелопатить, — ваюмн протянул ученице руку, — забирайте ваши конспекты и пойдемте-ка на воздух. Завтра доучите. Надеюсь, мастер-библиотекарь нас простит.

— Не беспокойтесь, мастер Гайдиар, все в порядке, — усмехнулся библиотекарь, — а вам, юная леди, не стоит столько работать. Честно говоря, я собирался уже закрывать зал. Хотел сходить на концерт.

— Какой концерт, уважаемый? — тут же подхватил ваюмн. — Расскажите, я совершенно не в курсе.

Тайри зажмурилась. Если ты сама не хочешь выбирать, то судьба выберет за тебя. Пока ты лукаво мудрствуешь и вычисляешь, перед кем можно выглядеть слабой, а перед кем нет, кто-то непостижимый уже всё решит. И, честно говоря, не подслушал ли он твои тайные желания?

— О, сегодня совершенно особенный концерт в Летнем театре. Там будут валлиры, целых трое. Это должно быть прекрасно, я уже весь в предвкушении, — мастер-библиотекарь мечтательно улыбнулся, — обожаю их музыку. Жаль только, что хрустальные певцы так редко появляются у нас.

— Когда-то мне посчастливилось слушать их дуэт. Ничего прекраснее ни до, ни после я в своей жизни не слышал, — ответил наставник, — Тайри, а вы не хотите пойти на концерт валлиров с нами?

— Хочу. Собственно, я и собиралась туда после библиотеки. Ведь время еще есть?

Ваюмн взглянул в окно.

— Совсем немного, но вполне достаточно, чтобы спокойным шагом дойти до Императорского парка и занять места. Насколько я помню, они начинают за час до заката.

**** **** ****

Им повезло, удалось встать довольно близко к сцене. Лужайка вокруг была битком набита желающими услышать лучшие голоса мира. Чуть в отдалении, в тени деревьев, стоял закрытый портшез с императорским гербом. Неужели его величество лично почтил певцов своим присутствием? Или это кто-то из Семьи? Тайри вспомнила совет отца и стала присматриваться к готовившимся к выступлению валлирам. Очень похожие, точно дети одной матери: высокие, тонкие, со светло-пепельными волосами и ясными золотистыми глазами. Узкие бледные лица, тонкие руки, строгие светлые одежды. Плавные, будто сонные, жесты, неслышные, невесомые слова, едва видимые движения будто нарисованных губ. Юноша и девушка настраивают инструменты — гитару и лютню, склонившись друг к другу, и совершенно заслоняя от зрителей третьего. Лишь его одежды дымно-серого цвета мелькают иногда позади серебристых балахонов дивных певцов. Но никакой особой магии Тайри не ощущает, люди, как люди, только очень похожие, может, и вправду брат и сестра.

— Посмотрите на них по-другому, Тайри. Как на нечто… сотворенное. Так, если бы вы знали, что это — работа искусного мастера, а не живые люди, и он задался целью ввести всех в заблуждение, — тихонько сказал стоявший рядом наставник, — смотрите сейчас, пока они не начали петь. Музыка все изменит.

Леди Даллет посмотрела, поискала особые цепи заклятий, удерживающие иллюзию. Чары, создающие видимость живого: привычки, манеры, мимику. Защиту, отводящую глаза. Связь со стихиями, все это питающими, или нити, ведущие к создателю чар. Нет, ничего подобного, только вот… Экран все-таки был. Очень странный — будто между валлирами и всем остальным миром висел тончайший занавес, сквозь который все на них и смотрели. Что-то было не так с их обликом, но уловить, что именно, у Тайри не получалось. Иным зрением она видела лишь двоих, третьего не было — совсем. Иллюзия? Но зачем? И такая странная, будто она создала себя сама, без чар, из одного лишь вечернего воздуха… Додумать девушка не успела. Светловолосый музыкант взял первый аккорд, его спутница вступила глубоким, сильным голосом. И откуда такое роскошное меццо-сопрано в столь тщедушном, чуть ли не прозрачном теле? К моменту, когда запел юноша, все мысли о магии валлиров окончательно улетучились. Леди Даллет превратилась в слух, как и все вокруг. Песня за песней, голоса хрустальных певцов творили невозможное: взламывали панцири, смывали маски, поднимали с самого дна души тщательно хранимые воспоминания, нежно и настойчиво будили давно уснувшие чувства. Лица людей светлели на глазах, но никто из слушателей не смотрел по сторонам. Все они заново узнавали себя, куда уж там до других. В какой-то момент певцы в серебристых одеяниях расступились, и вперед вышел тот самый третий-которого-нет. Маленький — ниже плеча своим товарищам, прячущий руки в складках длинной многослойной одежды, а лицо в глубоком капюшоне. Дивный, чистый и очень высокий голос повел верхнюю партию, и люди вокруг на мгновение перестали дышать. А потом, когда закончилась песня, по рядам пронесся шепот: тиншельт! Они привезли тиншельта!