— Вот за это я и ценю вас, мастер. Вы никогда не кривите душой, по крайней мере — со мной. Полагаю, именно поэтому нам до сих пор так легко понимать друг друга. — Его величество задумчиво потер лоб. — Скажите, а с вашей новой ученицей вы так же хорошо ладите?

— Да, государь. Некоторые вещи она отслеживает на уровне интуиции, что-то просто принимает, как аксиому, и это абсолютно естественно вписывается в картину ее восприятия. Она удивительно хорошо чувствует мир, и у нее прекрасная память.

— Плюс великолепная выучка чуть ли не с рождения. Ее матушка из Лесного народа, к тому же жрица Ордена Гарды. Вы знали об этом?

— Коллеги "просветили", чтобы я не слишком обольщался, когда меня пригласили в Академию. Отсюда и ее великолепные целительские способности.

— Которые вы уже успели испытать на себе, — не то спросил, не то констатировал император. — Не смотрите на меня так, мастер. Мои люди присматривали за вами с момента возвращения из Кер-Алессы. Как я теперь знаю — не слишком усердно, за что и поплатились. Стража и то оказалась оперативнее. Никому нельзя доверять… Вам, конечно, досталось, но двое из троих наемников тоже получили изрядно. Во всяком случае, не хотел бы я подвернуться вам под горячую руку. Которую, я смотрю, вам уже вылечили.

При этих словах ваюмн как-то очень тепло улыбнулся, а его величество удивленно поднял бровь: что-то мастер Гайдиар на себя не похож. Или есть вещи, которые не исцеляются?

— Пойдемте, мастер, пришло время ваших вопросов. Сосредоточьтесь, — мягко произнес император и легко шагнул под темные своды древней арки. Зеленый упругий мох заглушил его шаги.

Мастер Гайдиар стряхнул неуместную сейчас мечтательность и пошел следом, мимолетно отметив, что в этом святилище, кроме самих Льоффов, вряд ли побывало с десяток людей. Чужих "отпечатков" это место накопило немного. Серый гранит, едва обработанный, низко нависал над их головами. Посреди небольшого зала, тускло освещенного полудюжиной самых обычных факелов, стояла полусферическая купель из нежно-синего камня, высотой по пояс человеку. Вровень с краями отражала оранжевые блики пламени темная, точно маслянистая вода. Пахла она, как ни странно, морем, ветром, водорослями — ни с чем не сравнимой свежестью. А насколько она была соленой, говорила толстая корка кристаллов на бортике и боках чаши.

Император сбросил колет и шелковую рубашку. На груди и плечах медленно проступил легкий серебристо-голубой рисунок, похожий на крупную чешую. Руки выше запястий охватывали широкие браслеты темного серебра. Он подошел к чаше, спокойно положил ладони на бортик.

— Спрашивай, ищущий ответа… — голос монарха стал тих и легок, словно отдаленный шум прибоя. Его устами сейчас говорила материнская стихия. На ваюмна взглянули странные глаза без белков, в которых плескалась самая чистая океанская волна.

— Есть ли где-то в этом мире существо, которое несет в себе половину моей крови, похожее на человека и на тиншельта одновременно? Где мне искать его?

Император осторожно зачерпнул воды в ладони, пригубил, и остальное бестрепетно плеснул себе в глаза. Капли звонко ударились о поверхность воды, факелы ярко вспыхнули чистым белым светом.

— Нет, — ответила стихия устами монарха, и слово упало, точно камень, — но я чувствую его где-то рядом, здесь и не здесь. Там нет воды, но она там была в день, когда существо появилось, и вода запомнила. Оно… она спит, но скоро проснется. Ваша встреча будет через десяток лун, может, немного больше.

Вода в чаше зарябила, будто под ветром. Мастеру Гайдиару показалось, что он оказался в прибрежном гроте в солнечный день. Голубые блики плясали на стенах, где-то рядом мелкие волны шуршали галькой. Вода струилась с волос императора, стекала по груди, яркими сияющими каплями выстукивала завораживающе простую мелодию.

— Идите, мастер. Позади вас Короткий переход, он выведет вас к дому. Я должен остаться один.

Ваюмн понял, что любые слова сейчас излишни, глубоко поклонился и вышел, не оглядываясь. Монарх, грустно улыбаясь, смотрел ему вслед. Потом протянул руку, погладил воду, точно большого и дружелюбного пса. Прислушался то ли к далеким крикам чаек, то ли к самому себе, и, легко оттолкнувшись, рыбкой нырнул в середину купели. Разбежалась кругами вода, плеснула через бортик, и солнечного грота как не бывало. Серый гранит, чадящие догорающие факелы и огромная синяя чаша с темной водой.

Мастер Гайдиар, отпирая ключом дверь своего дома, не мог избавиться от мысли, что император сделал больше, чем он просил. А значит, остался долг, который он, мастер Троп, во что бы то ни стало должен отдать.

Дни, которых и было всего-то ничего, оказались расписаны по минутам и потрачены на тренировки и подготовку к походу. Ночи… Ночами следовало спать, но Тайри удавалось полностью сосредоточиться только поздно вечером, когда все домочадцы отправлялись отдыхать, и наступала тишина. Именно тогда начиналась работа с Источниками и упражнения, позволяющие "запечатать" все каналы силы. Зато в субботу утром Тайри с полной уверенностью могла сказать, что готова к опасному путешествию. Огорчало одно: юной леди Даллет не удалось убедить дядю доверить ей один из сотворенных дедом артефактов. Правда, он пообещал, что изготовит для нее персональный — по дедовским записям. Камень должен был не только сохранять накопленную силу, но и уметь по каплям собирать ее, где возможно. Про еду и воду Тайри чуть не забыла, но верная Одри позаботилась об этом сама. Утром молодую герцогиню ждал тщательно уложенный заплечный мешок и две фляги с водой.

— Расскажете потом, где побывали, миледи? — спросила деревенская колдунья, помогая Тайри удобнее приладить мешок на спине, — любопытно, аж сил никаких нет.

— Конечно, расскажу. Наставник сказал, что хочет показать что-то интересное, значит, это не секретное задание. Никаких тайн не будет, — улыбнулась Тайри. — Одри, сегодня тревожных знаков не появлялось? Никто в окна не заглядывал?

— Я бы сразу сказала, миледи, и не пустила бы вас одну. Еще и Габриэля позвала бы. Хватит вам прошлого раза, — серьезно ответила девушка.