Гулящие девки уже надоели, от них приходилось даже отмахиваться. Тин- линь однако всё время подбадривал товарища, но помочь ничем не мог. И в таком состоянии Мишка часто стал уходить в скалы. Подолгу сидел на возвышенности и любовался морем. Оно так тянуло его, что никогда не надоедало. Глядя на постоянно меняющиеся оттенки синевы, он испытывал умиротворение и успокаивался. Глядя вдаль, он вспоминал с грустью свой Нерчинск и многоводный, раздольный Амур. Сердце сжималось от воспоминаний и тревог за этот край, гроза над которым уже нависла. И что толку, что он в этих далёких краях дерётся с маньчжурами? Родным краям этим не поможешь. Да и что стоят его ничтожные усилия в этой массе людей. Джонок, и тех столько, что сосчитать невозможно. И на каждой не один десяток людей.

Капитан Ли редко наведывался на судно. Там кипела работа по ремонту. За долгие месяцы плавания джонка изрядно поизносилась. Работы уже близились к концу, и Мишка долго выискивал свою джонку в толпе таких же. Носовой дракон блестел свежим лаком, ощерившись зубатой пастью. Огромный глаз выделялся на тёмном фоне борта своей пестротой. Он внимательно всматривался в водную пучину, стараясь высмотреть злых духов.

За те две недели, что стояли на островах, их посетил жестокий шторм, но в глубокой бухте он не был страшен. Только долго ещё со скал острова можно было видеть входящие в бухту потрёпанные или совсем полузатонувшие джонки. Их встречали с тревогой на лицах и живых тут же тащили в кабаки.

Наконец боцман собрал всех на корабль. Больше половины матросов были набраны на берегу и их почти никто не знал. Стали знакомиться, не обошлось без ругани и ссор. Ювэй помог И-дуну вырваться из лекарни и притащил друга на джонку. Вид того был неважный, но он радовался, что не останется один. Мишка тоже был рад встрече и всячески старался ему угодить. Боцман Гу объявил наказ никуда не отлучаться и быть готовыми в любую минуту пуститься в плавание. Куда, он не сказал, а спрашивать у начальства не полагалось.

Ходили разные слухи, но ничего определённого нельзя было из них понять. Джонка грузилась обычными грузами для обыкновенного плавания, и по этим признакам команда заключила, что плавание готовиться недалёкое

Капитан Ли ходил важный и напыщенный. За проведённое плавание к берегам Китая и Кореи он получил благодарность и награды. Его яркий дорогой халат, богатое оружие делали его очень похожим на вельможу из богатых минских сановников. Он чувствовал это и гордился своей осанкой. Вокруг него слуги бегали ещё торопливей, чем раньше. Помощник ниже склонялся перед ним, выслушивая указания.

– Наш-то главный, вишь, как заважничал, – заметил Мишка шёпотом, толкая Тин-линя в бок.

– Начальство отметило. Видно и плавание поручили почётное. Спесь так и не сходит с лица.

– Интерес берёт, куда же нас направят? Может в Китай, а может и на Тайвань. Вот здорово было бы! Хоть глазком глянуть. Говорят, что лучше его ничего не может быть.

– Самому во сне грезится этот остров, – мечтательно ответил Тин-линь и вздохнул прерывисто.

Через два дня всех на рассвете поднял боцман и бросил на снасти. Туман клубился редкими космами, слабый ветерок зашелестел в новых парусах. Джонка качнулась и медленно стала разворачиваться носом к выходу в мире. По бокам потянулись сонные борта стоящих джонок. Солнце взошло, туман быстро растаял, открыв морской простор.

Мишке радостно было пускаться в плавание. Прелесть открытого моря волновала его и одновременно пугала. Но что-то новое, что ждёт его впереди толкало в голову ударами крови, нетерпеливый зуд не давал ему спокойно пожить долгое время в тиши житейской.

Кончилась праздная жизнь. Опять окрики, работа до седьмого пота, мозоли на руках, синяки от палочных ударов, злоба, вспыхивающая в мозгу и беспрестанная изнуряющая качка. И всё же тянуло опять испытать новые, ещё более волнующие и страшные впечатления. Испытать радость после смертельной опасности налетевшего шквала и радостного чувства победы.

– Не иначе, как на Тайвань плывём, – заметил Тин-линь, когда вышли в открытое море и взяли курс прямо на восток.

– Погоди каркать, может, ещё свернём, – ответил Мишка, но сердце радостно забилось.

В это время голос боцману Гу заставил встрепенуться. Он сердито махнул рукой, подзывая Мишку, тот покорно поплёлся, ожидая наказания за неизвестную провинность.

– К капитану, живо!

Мишка удивлённо глянул на него, но покорно поклонился и пошёл за кривоногим боцманом.

Новое красивое кресло украшало маленькую каюту. Капитан старался поразить тёмных матросов блеском своей персоны и поэтому принимал стоя у своего седалища.

Грозно глянул на склонённого Мишку, помолчав с минуту, молвил:

– Тебе большая честь оказана, северный медведь. Выполняй её без дум о себе и во славу своего начальника. Будешь при моей персоне. Телохранителем вроде. Оденут тебя, и оружие подобающее дадут. Оступишься, не жалей головы. Понял?

– Слушаюсь, господин мой. Один из сынов неба не будет иметь повода для огорчений.

– Как заговорил, собака! Хвалю! Так и дальше служи мне. В накладе не останешься. Ну, иди и приготовься. Цзо Вэйдун знает, что делать, иди к нему. Отныне только я могу тебе приказывать или через меня мой помощник. Иди к нему, – махнул рукой Ли и тяжело плюхнулся в своё роскошное кресло.