Его губы жадно и в то же время нежно таранят мои. Язык ласково проходится по нижней губе, чуть надавливает, настаивая приоткрыться. Я сдаюсь, подчиняюсь и позволяю себе лишь чувствовать, забыв обо всем на свете.

— А от судьбы не уйдешь, — шепчет он мне в губы. — Надеюсь, ты сюда не на собственную свадьбу приехала?

— А если так? — ехидничаю я, плотнее прижимаясь животом к его паху и чувствуя всю твердость его «приветствия».

— Украду! — рычит он, толкает дверь и тянет меня за собой, пересекая широкими шагами полупустое фойе.

Я семеню за ним, озираясь по сторонам, а в крови гуляет просто убойная доза адреналина, и мне хочется сейчас только одного: совершить глупость. Очень чувственную, страстную и беспринципную глупость.

— Ты задолжала мне утренний десерт, милая. — С улыбкой хищника, заполучившего долгожданную жертву, он распахивает дверь с надписью «служебное помещение».

— И что ты сделаешь?

— Накажу, — улыбается он, затягивая меня в небольшое помещение, смахивающее на архив, и закрывает дверь на защелку, отрезая нас от посторонних глаз.

В следующий момент он ловко подхватывает меня за талию и усаживает попой на стол.

— Сладко накажу, — с будоражащей хрипотцой в голосе обещает он, опускаясь на колени между моих широко раздвинутых ног.

Пышная юбка взлетает вверх, а по чувствительной коже бедер проносятся мурашки от жарких поцелуев в опасной близости от тонкого кружева моих напрочь промокших трусиков. Стон срывается с моих приоткрытых губ, я отклоняюсь назад, смахивая со стола все ненужное. Опираюсь на локти и чуть сдвигаю попку к краю, подаваясь навстречу его умелым рукам и губам.

О, да! Такое наказание я готова принимать постоянно!

— А-а-а-а! — Я скребу пальцами по деревянной поверхности стола, когда моих набухших от возбуждения складочек аккуратно, словно дегустируя изысканное блюдо, касается его язык.

Тонкая полоска кружева уверенно сдвинута в сторону, жар его языка опаляет меня. Он кружит над моей разгоряченной плотью, находит чувствительную горошинку клитора и втягивает ее в рот, чуть прикусывая зубами. По телу, словно искрящимися вспышками, проносится наслаждение, туманя мозг и вырывая стоны из груди.

Я выгибаю спину и подаюсь вперед, желая большего, и он не разочаровывает меня, погружая в истекающее лоно сразу два пальца. Находит ту самую точку удовольствия внутри тесных стеночек и, надавливая на нее, доводит меня до вершины самозабвения. Я парю в облаках, а он, продолжая языком играть с чувствительными местечками моего тела, дарит мне один оргазм за другим.

Дыхание срывается, а пересохшее горло уже болит от стонов и всхлипов наслаждения.

— Моя сладкая Белка, — шепчет он, покрывая мое лицо поцелуями, — я знал, что ты такая. — Целует в губы, и я взрываюсь в новой агонии экстаза.

— После этого ты просто обязан на мне жениться, — хихикаю я, пытаясь успокоить колотящееся на предельных оборотах сердце после мириады микрооргазмов, от которых по телу все еще пробегают искры блаженства.

— Не вопрос, Белка, — с серьезным видом заявляетон, взирая на меня своим шоколадным взглядом. — Потерпишь полчаса? У меня тут одно дельце. — Он поглядывает на наручные часы и хмурит брови. — На которое я уже опаздываю.

— А который сейчас час? — Я выплываю из тумана упоения, и тут же моя нравственная совесть начинает свой монотонный обвинительный монолог.

Вскакиваю со стола, быстро оправляю все слои своей пышной юбки и штурмую дверь. На эмоциях волнения резко дергаю ее так, что хилый шпингалет с треском вылетает из пазов, а я выскакиваю в фойе и делаю нерешительные шаги в сторону лестницы. Окидываю взглядом пространство вокруг себя, в поисках хотя бы одного знакомого лица, параллельно роясь в сумочке в поисках телефона.

«Я самая отвратительная дочь на свете! — ругаю себя, чувствуя, как щеки заливает румянец стыда. Это же надо было…

— Кира! — раздается строгий голос мамы.

— Сашка! — летит тут же упрек от Игоря в того, кто сейчас стоит за моей спиной.

— Мы вас только и ждем. — Мама смотрит на меня чуть осуждающе.

Она подходит ближе и пристально всматривается в мое лицо. А я прикусываю щеку изнутри и тихо молюсь, чтобы мой внешний вид был в полном порядке и ни единой деталью не намекал на то, чем я сейчас занималась.

— У тебя все нормально? — уточняет она. — Щеки отчего-то красные.

— Да, все хорошо, — поспешно отвечаю я.