– Изумительный лозунг, генерал!
– воскликнул диктатор.
– Эти слова должны стать девизом нашего острова! "Пряником и кнутом! Кнутом и пряником!" Замечательно! Только необходимо небольшое, крохотное уточнение. Нужно добавить: "И ещё раз кнутом!"

– Гениально!.. Монументально!.. Железно!..
– снова зашелестело за столом.

Нотус Меморандум завистливо прошептал:

– Везёт же людям!

– А теперь осталось утрясти кое-какие мелочи, - сказал Апчхибосс Утринос.
– Я считаю, что Гром и его уцелевшие бандиты должны быть отпущены на волю.

– К-как???
– громогласно воскликнули все 114 министров.

– На носу выборы, господа, - строго сказал Апчхибосс Утринос. Разумеется, народ любит меня! Но... всё же надо подстраховаться. Иногда приходится считаться и с общественным мнением.

Министры недовольно загудели.

– Успокойтесь, господа, - поднял руки Апчхибосс Утринос.
– На следующий же день после выборов мы всех их перехватаем поодиночке.
– И скромно добавил: - Тайфун придерживается того же мнения.

– Прелестно!.. Потрясающе!.. Феноменально!..
– привычно запели министры.

– Пока всё, господа, - закончил Апчхибосс Утринос.
– Мне ещё надо подготовить мою гениальную речь.

Вечером он произнёс эту гениальную речь на Центральной площади при большом скоплении народа:

– Дамы и господа! Солдаты, рабочие, моряки, кухарки, швейцары и сотрудники музея восковых фигур! С вами говорю я, ваш Апчхибосс Утринос! Скоро выборы. Я вас призываю: голосуйте за самого достойного - за меня. Я надеюсь, что вы не подведёте, дети мои.
– В голосе послышалось неподдельное рыдание, своей речью он неожиданно растрогал самого себя.

Толпа начала потихоньку расходиться, уже больше не ожидая от его речи ничего хорошего.

Через полчаса на площади не осталось никого, кроме тринадцати тысяч сыщиков, членов их семей и дальних родственников.

– Все разошлись, - сообщил Нотус Меморандум диктатору, сделавшему очередную выразительную паузу.

– Они не разошлись, - строго поправил его Апчхибосс Утринос.
– Они поспешили выполнять мои призывы.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Бесславный конец

знаменитого сыщика

– Заключённый No 14912.

– Я.

– Вы свободны...

Гром открыл глаза - через ржавую решётку окна в камеру просачивался утренний свет.

Неужели это только показалось?

Ну нет же! По длинному тюремному коридору опять гулко разносятся тяжёлые шаги. И снова лязг запоров и равнодушный голос надзирателя:

– Заключённый No 14913.

– Я.

– Вы свободны.

Гром встрепенулся и встал, чуть не задевая головой низкий каменный потолок. Теперь шаги надзирателя приближались к его камере: тум-тум-тум...

Долгий пронзительный скрежет ключа в замке.

Тягучий скрип двери.

– Заключённый No 14914.

– Я.

– Вы свободны.

Через два часа тарахтящий катер увозил первую группу бывших заключённых на Зелёный остров.

Всё дальше и дальше уплывал назад мрачный островок с громадой тюрьмы.

Все как заворожённые смотрели на приближающееся побережье с белой полосой прибоя, на верхушки королевских пальм и эвкалиптов, вздымающихся над зеленью кустарника, и на далёкие волнистые горы.

Гром сидел на носу катера, задумчиво обхватив колени длинными загорелыми руками. Тёплый ветер пузырил его зелёную рубаху, трепал бороду и выхватывал тусклые искры из сигареты, крепко зажатой в губах.

– Гром, - тихонько окликнула его смуглая девушка с длинными золотистыми волосами, - неужели нас и впрямь выпустили?
– И покосилась на карабинеров, азартно играющих в карты на корме.

Гром усмехнулся:

– А ты и поверила? Ведь скоро выборы... Новый обман. Уверен, на следующий же день после выборов нас вновь упрячут за решётку.

Девушка вздохнула.

– Слушай, Молния.
– Гром понизил голос.
– За время, которое нам милостиво предоставил Утринос, мы должны многое сделать. Передай всем нашим: сбор через неделю у Хосе. Он раздобудет лодку. Но только смотрите, чтобы за собой хвост не притащить.

Моторист сбавил обороты, и катер мягко ткнулся в зашипевший песок.

Бывшие заключённые спрыгнули на берег и, не без ехидства помахав на прощание своим прежним конвоирам, побрели к шоссе.

На автобусной остановке стояла очередь - группа мужчин в белых полотняных костюмах и модных соломенных шляпах с загнутыми полями. Их было ровно столько, сколько людей доставил на берег катер.