– У меня туго с фантазией, – предупредил Джо. – Мне было бы проще обойтись стандартными описаниями.

– Мало ли что тебе там было бы проще, – осадил его Саймон. – Правила есть правила. Придётся выкручиваться, друже.

– Хватит меня так называть!

– Только давайте без пошлостей, – попросила Кетти, по новой собирая красноватые волосы в хвост. – И оскорблений.

– Ладно. Твои хомячиные щёчки не попадут под раздачу. – Подмигнул Саймон.

Кетти погрозила ему кулаком. Спорные намёки им в самом деле следовало исключить. Чем меньше они будут думать о комплексах и страхах, тем более открытой и весёлой получится игра.

– Условия не самые лучшие, – поделилась мнением Шерри. Сегодня она не стала распрямлять от природы волнистые волосы, и Саймон не подтрунивал над тем, что, стоя с щипчиками по утрам, она тратит время бездарнейшим образом. – Один в заумной манере должен предполагать что-то о другом человеке, а остальные угадывать? А если описание будет недостоверным с самого начала?

– Вот мы и выясним, кто и что думает друг о друге, – сказал Саймон. – Даже если будут ошибки, мы докопаемся до истины.

– И с-сколько мы будем играть? – вставил Олаф, начавший от волнения заикаться чаще обычного. – Сколько нам нужно уз-знать друг о друге, чтобы с-сблизиться?

– Это философский вопрос, – протянул Брен и мечтательно задрал голову к потолку. – Как много требуется слов, чтобы люди начали испытывать неподдельную симпатию друг к другу? Десять? Двадцать? Сотня? Как провести границу? Где кончается простое знакомство и начинается настоящая крепкая дружба? И может быть так, что, поговорив с Шерри полчаса, я стану её лучшим другом, а потратив столько же времени с Олафом, едва ли заинтересую его? Дружба – субъективное понятие.

– Это почти как парадокс кучи, – оживилась Шерри, а Саймон прыснул в кулак.

– Молодец, Брен, выпендрился перед отличницей.

– Ну правда, – нахмурилась девушка. – Ты не знаешь, в какой момент подкладываемые тобой зёрна можно назвать кучей. Тут так же. Ты не знаешь, сколько слов требуется, чтобы отношения переросли в дружбу. Только мы берём не зёрна, а слова, которые могут отличаться по качеству.

– Неверно. – Брен поднял палец. – Слова не имеют качеств. Они – инструмент, репрезентация мысли. Качества им приписываем мы сами. Я скажу предложение, надеясь, что оно быстрее сблизит меня с кем-то из вас, а вы воспримите его негативно из-за неудачного опыта в детстве. Это я так, условно. Да и это слишком очевидно, чтобы обсуждать дальше. Вот если бы мы копали глубже, например, взяли фюзей и тезей 1 …

Остальные кто мысленно, кто вслух подивились, что Брен так хорошо знаком с философией. Мужчина скромно пожал плечами и ответил, что в памяти свежи институтские лекции. Хотя ему было чуть больше тридцати лет – возраст далеко не студенческий, – Брен мог похвастаться тем, что вновь пережил опыт получения знаний. Недавно он защитил диплом о втором образовании. Его коллег изумляло, что вторая специальность никак не помогала в нынешней лабораторной работе, и они подозревали, что мужчина готовит почву на будущее.

– Итак, это у нас Философ. – Саймон указал на Брена. – Шерри будет Отличницей-заучкой.

– Лучше не сводить личность человека к одной черте и не навешивать ярлыки. – Скривился Джо. – Мы не в детской сказке, где всё заведомо упрощается и отшлифовывается.

– Моралист, – продолжил Доври, отрядив говорившему его роль.

По комнате разнёсся недовольный гул, но Джо поддержала одна лишь Кетти. Они работали вместе и неплохо спелись, так что ничего удивительного.

– Так мы будем играть? – напомнил Саймон. Он нетерпеливо ёрзал на месте, чем мешал сидящим по бокам Шерри и Брену.

– Не мни платье. – Девушка вырвала края и расправила бордовую ткань. Ей чертовски шли огненные оттенки, и это отмечала не только мужская половина коллектива. – У меня есть идея получше. Вместо угадываний мы можем сыграть в устный квест. Я знала один очень интересный вариант, который помогает людям раскрыть свои мысли и, так сказать, душу перед другими участниками. – Шерри опустилась до интригующего шёпота. – Испытать свою мораль и смелость правдивых ответов. Ну или поприкалываться, потому что мы тут для отдыха и развлечения, в конце-то концов.

– Тогда ты будешь ведущим и не станешь уч-частвовать, – заметил Олаф.

– Ведущей! Феминитивы, Олаф!

– Говорю же, что у неё синдром отличницы, – хохотнул Саймон.

– Я тоже буду отвечать. Постараюсь, – пообещала Шерри и улыбнулась одной из своих самых милых улыбок.

С первого дня она пыталась быть душой компании и приветливой сотрудницей. Поэтому, когда в ней просыпались не лучшие качества, девушка старалась тут же загладить их натужным дружелюбием. Иногда резкая смена маски не так бросалась в глаза. Зачастую же окружающие понимали: Шерри говорит приятное не потому, что ей хочется, а чтобы скрасить впечатление от случайной грубости.