Бросаю обратно. Открываю еще один сундук без замка. Пергаментные свертки. Разворачиваю. Просыпаются какие-то семена. Следующий — шкуры носача из Наввары. Следующий — стеклянные баночки с какой-то мазью.

Чио задумчиво наблюдает за мной.

— Мы так будет сутками искать эти коконы. А может, они в тех сундуках, которые заперты.

— Уверена, так и есть.

— Что будем делать?

— Мы завалим вход сюда. Да — сжечь не получится, но проход в грот один и он достаточно узкий, чтобы там устроить обвал. Мы все приготовим, потом… Я уйду сюда, в глубь грота искать выходы, а ты подожжешь веревку и…

— Куда ты уйдешь? Грот — глухой!

— Я чувствую очень слабую тягу, — облизывая под черной повязкой палец она опускает его книзу. — Слабую, но есть. И я не верю, что у капитов нет путей для отхода в случае чего.

— После обвала могли остаться щели и тяга идет по ним. А если они слишком малы, чтобы протиснуться? Мы же похороним тебя здесь живьем!

— Я помолюсь своем богу, он откроет мне входы.

Какая чушь! Разве можно рассчитывать на это?! У богов свои планы и разумения. И в планах богов — собрать золотое семя в печи. Она часть его, хоть и распущена до нельзя!

— Тебе пора возвращаться, княжич, а мне идти дальше. Пойдем устанавливать кувшины.

Проход в грот и правда невелик. Торопясь натаскиваем груду камней, чтобы при взрыве они ударили по арке и усилили разрушения. Обкладываю ими кувшины. Чио вымачивает веревку в горючей жидкости.

— Все, княжич. Давай прощаться. Свеча у нас осталась последняя, а так как тебе поджигать и еще выбираться отсюда… — отдает мне лампаду.

Она еще и в темноте в эту могилу собралась?!

Все во мне протестует. В груди болезненно щемит. Не о таком договор был. Но эта упрямая рани не услышит ни одного довода.

— Чио, давай вернёмся. Обрушим всё и вернемся.

— А дальше что, Ладимир? Покориться судьбе, придуманной для меня капитами?! Я убийца, я кошка, я вольная! Они хотят на меня Корону надеть, что похуже цепей! Хотела бы я Короны — не пошла к Сестрам Ночи!

— И чем же тебе так Корона тяжела?

— Корона — это договор. Боги не любят тех, кто его нарушает. Она отнимет у меня все, кроме сомнительного счастья разделять власть с правителем. Власть ограниченную Капитулом. Не хочу! Это мой последний шанс уйти отсюда “мертвой” и свободной! Не обесчестив своей локи и братьев.

Что плохого в союзе с мужчиной? Все женщины нашей локи венчатся хотят. Но Чио — не они. Она воин… От женщины в ней мало. Но достаточно, чтобы внутри у меня болезненно стучало от мысли, что больше не уидимся. И задевает еще то, что никакой привязанности она ко мне не показывает. Что было между нами, что не было… Словно и правда — кошка. У нас даже разбитные шлюхи и то к кому-то привязываются. Хоть и привечают многих. А эта… Чем ей будущий князь Ора не гож?! Или есть у нее другая зазноба? Пусть бы шла к демонам девка эта! Но… Я смотрю в темноту грота. Ну не могу я ее в этом гроте живьем похоронить.

— Ладно, рани, как хочешь, — сдавленно шепчу ей. — Целоваться на прощание не станем, повязки же ты не снимешь?

— Не сниму.

Тогда я сам ее сниму с тебя, рани!

— Разматывай веревку.

Со стучащим сердцем смотрю, как она тянет веревку, отступая к катакомбам, в сторону застенков монастыря. Достаю свечу из лампады. Иду за ней. И как только она сворачивает за поворот, наклоняюсь, пуская танцующее пламя по веревке. Расцветает огонь сразу же в обе стороны и очень быстро. Вылетаю, хватая ее за руку. Она застыв смотрит на горящую веревку.

— Бежим!

— Я убью тебя, орец!

Но послушно срывается с места в сторону катакомб. Через несколько мгновений мы слышим грохот и нас сбивает с ног. Темнота, тряска… Сверху сыпятся камни, закрываю голову руками, погружаясь в тот обвал в храме Наду. От ужаса и беспомощности практически отключает. Через какое-то время все успокаивается. В ушах звенит, тело болит…

— Чио? — хриплю я.

Нет ответа. Темнота полная…

Нащупываю ее руку. Лицо. Сдергиваю повязку вниз, чтобы ей было легче дышать. Прижимаюсь губами к виску, биение есть.

— Чио… — похлопываю по щекам.

Не приходит в себя.

Ощупываю голову. Волосы липкие и мокрые. Это кровь…

Поднимаю на руки. Она легкая как ребенок и очень тоненькая. И я не могу понять откуда в ее теле столько силы. Я помню наши игры в воде…

Когда мы шли сюда не было никаких боковых ответвлений. Лишь несколько каменных неглубоких карманов. И я медленно и слепо иду вперед. Несу ее, стараясь не касаться стен.

Давай, кошка, выживи!

Через какое-то время слышу впереди далекие тревожные голоса и едва заметный свет. Капиты слышали звук обвала, конечно. И сейчас мы не разойдемся в этих узких катакомбах!