Шанти устало опускает плечи.

— Мне кажется боги отвернулись от меня. И ничем хорошим этот бал для меня не закончится.

А это я ей еще не сказала об угрозах Тариша!

— Вас обидели слова Диона Лакаста.

— Он словно намеренно изводит меня.

— Все до одного Лакасты не те, кем кажутся.

— Что это значит?

— Они все не те, кем кажутся, — упрямо повторяет Лидия. — Они как… ммм… перевернутое отражение в озере.

— Дион именно тот, кем кажется, Лидия! Грубиян и чудовище! Вы разве не слышали? Он палач!

— Когда мы покидали свою локу, Шанти, мой добрейший брат Свет, дар которого избавлять от страданий, был вынужден тоже стать палачом. И затеять истязания нескольких человек. Но если бы он не сделал этого, пало бы в сотни раз больше людей. Зло, которое мы видим, очень часто бывает меньшим злом. Дион не тот, кем Вам кажется. Он даже не тот, кем кажется себе.

— И Теодор тоже не тот?

— И Теодор тоже… совсем не тот.

— Брат Нордик, позвольте я начну? — застывает в реверансе маленькая Дея.

Он благосклонно кивает.

Дея хорошенькая, улыбчивая. Еще по-детски худенькая. И в отличие от моей — неуклюжей, её хрупкая худоба выглядит мило. Темные вьющиеся локоны лежат на плечах и украшены коралловыми нитями. В цвет коралла выкрашены и пухлые губки. Островитянки красят губы… На глазах черные кружева.

— Мы долго думали с Леди Фрейи, чем можно одарить наследниц. Я хотела привезти каждой бабочку… Но наши бабочки не выживают вне Островов. Поэтому я привезла коконы.

Девушки с любопытством присматриваются к парчовому мешочку в ее руке. Каких только легенд не ходит о бабочках Островов!

Дея достает один огромный волокнистый мерцающий жемчужным перламутром кокон, похожий на паучий, только вытянутый. Он настолько огромен, что не вмещается в ее руку.

— Это коконы бабочки Афлоо. Когда она выбирается из кокона там остается много пыльцы на его стенах. И это единственный способ ее сохранения.

Её тонкий голосок звучит в полной тишине, отражаясь от высоких сводов залы слабым эхом. Такая еще юная! — восхищаюсь я. — А так смело встает перед взрослыми наследниками и складно говорит. Я бы не смогла…

— Бабочки Афлоо редки даже на островах. Их пыльца сохраняет молодость наших женщин, выравнивая дефекты, которые оставляет на них время. Цена коконов столь высока, что только знать может позволить себе иногда приобретать их. Пусть все наследницы лок будут прекрасны и время не властно над ними, — приседает в изящном реверансе Дея.

По толпе девушек идет восторженный шепоток. Дея передает одной из сестер увесистый мешочек.

Наследницы оживают следом за ней.

Черные, раскрашенные золотом, девочки Ракатанги поднимаются вместе. И дарят легендарные и чудодейственные целительные снадобья — мумиё и рабангу..

Внутри меня все замирает от восторга!

— Джану необходимо мумиё! — шепчу я Шанти. — Так говорили жрецы Маха-ра. Теперь оно есть у нас.

— Та, что вернется в локу, — тихо шепчет Шанти в ответ. — Должна забрать с собой оба подарка.

Дальше — Наввара. Белоснежная красавица Элодея. Она дарит хрустальные великолепные подсвечники, бликующие в свете, льющемся из окон. Элодея и сама словно хрусталь! Платье усыпано прозрачными каменьями. Но ее слова, под стать ей, словно лёд. Говорит слегка пренебрежительно, поджимая свои бледные губки, не останавливаясь ни на одной из наследниц взглядом. О высокомерии и холодности навок тоже ходят легенды.

Яркие румяные элки скромно дарят изящные жемчужные гребни.

Вместо инфанты Борро скупая на слова серая сестра демонстрирует нам роскошные золотые серьги с подобранными мерцающими камнями цвета наших лок.

Подходит наша очередь, и Шанти, с небольшими пояснениями, дарит шафран и семя лотоса в красивой коробочке из слоновой кости. Наши дары тоже легендарны и чудодействены.

Озёрная наследница в черном мужском одеянии и с покрытым лицом, тоже не особенно расшаркивается. Хотя в ее тоне не слышно высокомерия, скорее просто краткость.

— Веера…

Словно одно это слово может описать красоту, что она раскрывает в руке. Павлиньи перья… Резная ручка…

— И маковое молоко…

Резной бутылёк с мутной белой жидкостью. Маки растут только на плантациях Озёр… на одном из тысячи маленьких островов их внутреннего моря или солёного озера.

— Это тоже Джану… — переглядываемся мы с Шанти.

Младшая княжна Оров дарит белые кожаные, расшитые камнями, пояса.

— Малахит, опал, змеевик, агат… — рассказывает она, ведя пальчиком по матовым красивым камешкам. — Это женский оберег от плохой судьбы. Пусть все наследницы смогут избежать немилости духов и богов.