Задний двор был наполовину погружен в тень. Солнце только начало подниматься и еще не скрылось за деревьями на горизонте, но ей не нужен был свет, чтобы наблюдать за великолепным зрелищем.

Полуголый мужчина, раздетый до пояса и одетый лишь в свободные черные штаны, находился на заднем дворе. Его мышцы перекатывались в красивом танце, когда он размахивал оружием вокруг своего тела.

Не будучи экспертом в оружии, мечах, сражениях или, ну, знаете, во всем, что хоть отдаленно связано с этими темами, она не смогла дать название его мечу. Для нее он выглядел, как два тонких изогнутых лезвия, прикрепленных к обоим концам короткой палки.

Он вертел его, как дубинку, с той же легкостью и непринужденностью, но блеск лезвий в лучах рассвета говорил о том, что меч был ужасно острым и чудовищно опасным. Неудивительно, что сегодня утром он сказал, что ему нужно потренироваться, чтобы поддерживать себя в боевой форме. Таким оружием она не хотела бы научиться обращаться.

Она услышала шаги позади и оторвала взгляд от аппетитной картины, представшей перед ней, и увидела дядю, поднимающегося по ступенькам. Держа кофе в руках, она отперла дверь и помахала ему рукой, но бушующие гормоны тут же потянули ее обратно к окну.

Серьезно, от упражнений на его коже начал выступать пот. А Уинн хотела лишь побежать туда и слизать его. Кажется, она начинала становиться извращенкой.

— Кофе на плите, дядя Гриффин. Угощайся.

Она отпила из своей чашки, в основном для того, чтобы промочить горло. Уинн слышала, как дядя копошится у нее за спиной, ставит маленькую коробку на кухонный стол, открывает шкафчик, где стоят чашки, достает ложку.

Она услышала звук наливающегося кофе и звон металла о фарфор при размешивании сахара. Затем почувствовала, как дядя встал рядом с ней и посмотрел в окно.

— Они выглядят такими нормальными в своем человеческом обличье, — размышлял он после минутного молчания. — Иногда легко забыть, что под всем этим скрываются воины.

Уинн улыбнулась, посмотрев на свой кофе.

— Это очень хорошее напоминание.

Гриффин усмехнулся.

— Он выглядит вполне комфортно с оружием в руках.

— Он Страж.

— Он теперь твой Страж. Не так ли? — Он искоса взглянул на нее.

Уинн приготовилась к моменту, когда паника захлестнет ее. Она ждала. И ждала. Затем улыбнулась.

— Да, думаю, так и есть. Ну разве это не пинок под зад, а? — Она усмехнулась. — Когда я была совсем маленькой, то была уверена, что однажды стану Хранителем. И не просто Хранителем, а личным Хранителем одного из Стражей. Потом, когда я поняла, что Академия не собирается меня брать, я так разозлилась, что всю оставшуюся жизнь презирала всю эту систему. И вот теперь я здесь… личный Хранитель. Не обученная, не подготовленная и не дававшая клятвы. Кто бы мог подумать?

— Мы должны были.

Тихие слова привлекли ее внимание, и Уинн повернула голову и заметила серьезный взгляд карих глаз дяди, которые были на несколько тонов светлее ее.

Ее цвет глаз был похож на землю, в которой она выращивала свои травы: темную и иногда полную дерьма; но цвет ее дяди напоминал хорошо заваренный чай, чистый и насыщенный, полный золотых крупинок и янтарных огоньков. Прямо сейчас его глаза были полны сожаления.

— Нам всем следовало хорошенько об этом подумать, — сказал он ей, прижимая свою кружку к груди, словно она могла его согреть. — На протяжении многих поколений Академия просто не хотела обучать женщин. А если и принимала их, то только потому, что у них были влиятельные связи, доходящие до самого верха, и даже тогда они должны были обладать способностями, необходимыми кому-то для определенной цели, чтобы пройти обучение. Никто не говорил, почему все работает именно так, а я даже не захотел узнать. Никто не спрашивал, а должны были. Это было неправильно с нашей стороны.

Слышать, как кто-то говорит об этом и признает то, что она так долго ждала, должно было наполнить ее чувством триумфа. Вместо этого Уинн почувствовала себя опустошенной, не потому что не ценила эти слова, а потому что они больше не имели значения.

Она знала, что события ее жизни, все, даже не самые приятные, вели ее к этому моменту. Сейчас она стояла именно там, где хотела быть, поэтому все остальное отошло на второй план, и Уинн чувствовала себя удовлетворенной, оставив все как есть.

Она улыбнулась дяде искренней улыбкой и покачала головой.

— Знаешь, все в порядке. Я имею в виду, ты прав; это было неправильно. Откровенно говоря, глупо, но что с того? Столько воды уже утекло. — Уинн задумалась еще на секунду и почувствовала, как снова улыбается. Также искренне. — Конечно, как только все вернется на свои места и Академия начнет восстанавливаться, могу гарантировать, что, по крайней мере, три женщины смогут установить новые порядки.

Ее дядя рассмеялся и ласково сжал ее руку.