– Так, так. Листочки, говоришь, и кубики? – У меня возникли смутные подозрения, – пошли, посмотрим.

В зарослях вблизи Минского шоссе на расстеленной плащ-накидке, прислонясь к большой берёзе, сидели двое в серой полевой эсесовской форме. Старший был ранен в ногу, туго перевязанную поверх галифе, а у младшего замотанная окровавленным бинтом голова склонилась на грудь.

– Stellen Sie sich, Standartenfuhrer. (Представьтесь, штандартенфюрер.).

Он поднял глаза цвета северного моря с едва заметной невозмутимой иронией во взгляде:

– Kommandeur des Regiments "Grosse Deutschland" Graf von Schwerin, und das ist mein Adjutant hauptsturmfurer Masius. (Командир полка «Великая Германия» граф фон Шверин, а это мой адъютант гауптштурмфюрер Мазиус.).

– Wohin Sie fuhren? (Куда вы направлялись?).

– Zusammen mit Panzer-Division "Das Reich" gingen auf Verbindung mit dem Armeekorps von Schweppenburg, dessen Griffen Bolschewik. (Вместе с танковой дивизией «Райх» шли на соединение с корпусом фон Швеппенбурга, которого атаковали большевики.).

– Was Sie sagen konnen, damit ich behielt Sie Leben? (Что вы можете сообщить, чтобы я сохранил вам жизнь?).

– Ich bin Soldat und Tod nicht furchte. (Я солдат и смерти не боюсь.).

Я приблизился к его лицу и уставился неподвижным тяжёлым взглядом.

– Aber bist du bereit fur einen qualvollen Tod deines Adjutant. (Но готов ли ты к мучительной смерти твоего адъютанта?).

– Tun Sie es nicht. Er ist mein Neffe. Schwester nicht uberleben wurde. (Не делайте этого. Он мой племянник. Сестра не переживёт.).

– Dann horeich genau zu. (Тогда я внимательно слушаю.).

– Ihre erfolgreichen Aktionen haben die Gruppe von general Guderian gestoppt und die Gruppe von general Goth verhaftet. Fuhrer wutend und verlangt erfassen Minsk. Am 6 Juli 39 Korps schlagt Molodetschno auf Radoschkowitsch und weiter auf Minsk. 57 Korps am selben Tag traf sich in Flanke easy Оschnan auf Volozhin, – на его лице мелькнула кривая усмешка. – Uns befohlen, schlagen aus dem Suden in Hintern. (Ваши успешные действия остановили группу генерала Гудериана и задержали группу генерала Гота. Фюрер в бешенстве и требует захватить Минск. 6 июля 39 корпус ударит от Молодечно в направлении на Минск. 57 корпус в тот же день атакует во фланг из Ошнян на Воложин. Нам было приказано ударить с юга в тыл).

– Gut. Warten, Sie zu evakuieren. (Хорошо. Ждите, вас эвакуируют).

Важные и страшные сведения эсэсовца полностью согласовывались с моими послезнаниями и предположениями. И сейчас главным фактором в развитии событий становилось время. Опоздать с опережающими мерами было нельзя, поскольку удар группы Гота даже без помощи Гудериана поставит наши расстроенные войска в критическое положение.

Я махнул Сашке и отозвал его в сторону.

– Саня, упакуй пленных и спрячь. Немцы их уже хватились и сейчас из кожи вон полезут, чтобы вернуть. А роте сегодня же до темноты надо быть в Барановичах и начать подготовку к новой операции. Связи со штабом нет, а сами сняться с позиций, мы не имеем права.

– Командир, давай я смотаюсь в Ивацевичи. Тут рукой подать. Найду генерала Петрова и передам что надо.

– Давай гони. Сейчас выпишу увольнительную и докладную записку для генерала. Получишь ответ и мухой назад. И держи язык за зубами.

– Обижаешь, начальник.

Через три минуты я отдал ему докладную записку: «Комкору 17. Чрезвычайно срочно. По достоверным данным 6 июля начнётся наступление танковой группы Гота в направлении на Минск. Предлагаю силами ОРСН не позднее вечера 5 июля поставить заслон в известном месте, чтобы задержать наступление противника до начала контрудара наших войск. Подробности при личной встрече. Командир ОРСН». Сашка запрыгнул в штабную машину и был таков.

Мне оставалось только надеяться, что донесение вовремя дойдёт до командования. Я приготовился к ожиданию, но скучать не пришлось. Вскоре в окрестностях нашего расположения стало довольно тесно. Со стороны Коссова подошли два батальона пехоты, батарея трёхдюймовок, притащились полуторки с каким-то грузом. В довершении на колхозный ток въехали два бронеавтомобиля, из которых выбрались знакомые полканы: комдив Богданов и его начштаба Болотов. Соблюдая устав, я побежал к ним с докладом.

– Товарищ полковник, командир сводной группы старшина Батов, разрешите доложить.

– А, герой, – он стащил шлемофон и поправил ладонью волосы, – говорят, ты здесь изрядно повоевал.

– Почему я? Всем досталось. Ваши здорово помогли. Правда, из шестнадцати танков, только девять на ходу. Вон стоят. Геройские ребята.

– Учтём. Показывай, что тут у тебя.

– Пойдёмте, здесь недалеко, через узкий перелесок. Кстати, товарищ полковник, прикажите убрать с позиции трупы. Дюже дохлый немец противно воняет.

Полковник Богданов хмыкнул и вместе с начштаба по уже натоптанной тропинке направился к линии окопов. Перебираясь через растерзанный взрывами валежник и разнокалиберные воронки, комдив недовольно ворчал: