4

Всю длинную-длинную осеннюю ночь факелы и фонари плясали на волнах перед Хиллдурским фиордом, Утром вернулся <Лебедь> Грольфа с посланными на берег под командой Эстольда и Эйнара викингами Оттара. Горд хиллдурского ярла был очищен, в нем не оставалось ни одной унции драгоценных металлов. Тайник был опустошен, из него извлекли не только монеты, слитки и изделия, но и все оружие, на котором оказались серебряные, золотые и бронзовые насечки. И, как всегда бывает, все сколько-нибудь ценное...

Результаты векового грабежа, накопления рода Грольфа перешли в другие руки. Немедленно добыча была взвешена, сосчитана, быстро оценена знатоками и разделена на доли. Нидаросские викинги, в восторге от великолепной и легкой добычи, утверждали, что Гильдис принесла им счастье, и потребовали включить жену ярла, дивную юнглингмоер, в число участников дележа. Это была необычная к высокая честь.

Итак, каждый получил по одной доле, Оттар и Гильдис тоже. Потом четверо кормчих получили еще по две доли каждый, а ярл взял доли драккаров, по две на каждый рум. Двадцать восемь за <Дракона>, двадцать за <Змея>, двадцать четыре за <Орла> и шестнадцать за <Волка>, а всего восемьдесят восемь долей. Так всегда поступали викинги всех времен. Они тщательно делили добычу, взятую на войне и на охоте, - золото, серебро, драгоценные камни, жемчуг, янтарь, ткани, вино, железо, утварь и другие товары, клыки моржей, кожу и сало китов и кашалотов, тюленей и траллсов мужчин, женщин, детей, оцениваемых применительно к рынкам рабов... Обиженных при дележе не бывало. То, что приносили земли горда и мастерские с траллсами, принадлежало собственно ярлам. Но и этим молодой нидаросский ярл расчетливо-щедро делился со своими викингами. После распределения добычи Оттар отправился на <Кабана>. Его встретило мрачное молчание безоружных викингов. Только тот, кто привык не расставаться с оружием, может понять угнетение от подобного лишения. Это хуже, чем оказаться голым зимой. Молодой ярл высыпал на ближайший рум кучку золотых монет, по три на каждого викинга. Предупреждая удивление, он сказал:

– Кроме того, я бесплатно возвращаю вам оружие, которое вы потеряли по вине вашего жадного и глупого ярла, - и прыгнул обратно на борт <Дракона>.

Нидаросскому ярлу приходилось слышать рассказы о далеком южном народе, воины которого отличались уменьем пустить в последнюю минуту смертельную стрелу. Такую-то парфянскую стрелу Оттар и приготовил для Грольфа.

<Змей> возвращал оружие, и гам людских голосов походил на крики гнездующихся бакланов, потревоженных охотниками, или морских котов на лежбище. Одни викинги нежно обнимали щиты, другие целовали клинки любимых мечей, а третьи тянулись к <Змею> и орали в нетерпении и страхе, что о них могут забыть...

Они вооружались, и радость проявлялась все шумнее. Они ударяли по щитам рукоятками мечей, боевых дубин и топоров, производя странно-зловещий грохот, и кричали в такт ударам:

– От-тар! От-тар!

Кто-то первым перепрыгнул на борт <Дракона>. За ним лавиной хлынули другие, как на абордаж, с воем и дикими лицами. Они протягивали к ярлу руки с оружием, они клялись в верности ярлу и его божественной жене, похожей на валькирию, и роду Нидароса.

Оттар торжественно принимал клятву своих новых викингов.

Освобожденный <Кабан> тащился к берегу. Работали лишь четыре пары весел из четырнадцати. С Грольфом осталось всего двадцать викингов - те, кто имел семьи в горде хиллдурского ярла. Все одиночки и все молодые ушли с Оттаром. А что скажут те, кто на берегу в ожидании Грольфа обсуждают позорное поражение своего ярла и сейчас узнают о неслыханной щедрости победителя? Они тоже уйдут?

Хиллдурский ярл осмысливал всю глубину постигшего его бедствия. Он предвидел еще более мрачные дни. Он видел себя оставленным викингами, брошенным почти в одиночестве, беспомощным, как обмелевший кит или краб во время линьки. Его прикончит первый попавшийся пират или случайная шайка поставленных вне закона изгнанников. А больше трех сотен траллсов, которые могут понять, что их господин лишился силы?

...Оттар спал на голой палубе рядом с палаткой женщин. Моросил мелкий ледяной дождь, и длинные волосы ярла были так же мокры, как плащ из мохнатых козьих шкур.

В полусне Гильдис грезила о сыне, которого она даст Оттару. Она назовет его... как? Зачем думать, Оттар сказал, что первый сын получит имя Рагнвальд.

Драккары входили в проливы. Скирингссал близок. Викинги пели сагу Великого Скальда:

Стремительный удар меча,

укол стрелы, блеск топора,

и мир исчез в твоих глазах,

и моря нет, и нет друзей,

и ты один.

Но ты один на краткий миг,

Валгаллы луч бежит к тебе.

Дорога дивная небес,

она тверда, она верна,

как меч, как викинга рука.

По ней летит могучий конь,

он бел, как снег, он чист, как свет.

На нем валькирия спешит,

с ней Вотан шлет тебе привет.

Тебя он ждет, он ждет тебя,

готово место для тебя.

И вы взлетаете, как дым,

как легкий пар, как облака,

ты и посланница небес.

Нидинг, трус, лишенный чести, после смерти отправляется в ледяную пустыню Нифльгейм. Там он осужден вечно прозябать в студеных хижинах из ядовитых костей гигантских змей. А судьба героев прекрасна.

Викинги гребли и пели, не обращая внимания на дождь и холод. Восхищаясь Оттаром, опытные воины, знавшие цену побед и боль ран, говорили о мудрости, которая умеет не только победить, но и овладеть всем имуществом побежденных, не потеряв ни одного бойца. И вдобавок еще усилиться после победы.