Облизываю губы. Тело непроизвольно двигается под ней, пытаясь отыскать точку приложения для ноющих и до сих пор обделенных вниманием органов.

– Только одна поправочка, - мстительно прищуривается Машенька.

– Так! Договор не нарушать. Не съезжать. Карточный долг - дело святое.

– Да сниму я...
– закатывает она глаза.

– Сейчас!

– Сейчас-сейчас... Какой нетерпеливый мишка, - цокает языком.

Встает с меня.

– Ты куда?..

– Минуточку.

Возвращается со своим тонким шарфиком.

– Мы будем завязывать на нём бантик, как на подарке?
– стреляю взглядом себе в пах.

Садится сверху демонстративно растягивая передо мной шарф.

– Почти...

Наклоняется, прижимаясь к моим губам. Я ловлю ее короткие быстрые поцелуи. Чувствую, как натянутый шарф скользит между подушкой и моим затылком. Что за игрища?...

Отстраняясь Маша ловко завязывает шарфом мои глаза, затягивая узел сбоку.

– Эй!

Не вижу ничего, кроме мерцания гирлянд.

– Моё тело, что хочу то и делаю!
– с вызовом.
– А теперь внимание - стриптиз...

– Маша! Вредная коза!...

– Включите фантазию, Михаил Егорович. Я тяну струящуюся ткань по бёдрам вверх...
– с наигранным придыханием, - постепенно, сантиметр за сантиметров, обнажая своё невинное тело!...
– хихикает она.

– Ааах... Коварная жадина! Лишила Мишеньку сладкого!
– возмущаюсь я, чувствуя, как она и правда стягивает футболку, приподнимаясь надо мной.
– Малыш, ну так нечестно же... Я же кроме гирлянд не вижу ничего, даже этого самого "сантиметра бедра"!

– Ла-а-адно, - снисходительно.
– Так и быть...

Наклоняется надо мной. Меня окутывает её тонким тепленьким чистым запахом! И мне хочется урчать, как огромному коту от головокружения и мурашек в затылке.

– Снимай скорее...
– нетерпеливо умоляю я, гася стон.

– Нет, шарф останется на месте.

По лицу скользит её тело, контрастом мягких и твёрдых ощущений. Прочерчивая твёрдой горошиной линию по моей щеке. Задохнувшись от неожиданности, рефлекторно поворачиваюсь, пытаясь поймать это прикосновение губами. Вскрикнув, Маша резко выпрямляется, впечатываясь попкой мне в пах.

– Мать твою!...
– моё тело бесконтрольно сводит судорогой из глаз сыпятся искры

Тихо сдавленно матерюсь, вбиваясь затылком в подушку. Дыхание рвётся... Хрипло смеюсь своим острым ощущениям.

– Дразнилка...
– возбуждённо оскаливаюсь на неё.
– Давай тогда... подвигайся на мне под музыку.

Из колонок как раз играет что-то медленное и эротичное.

– Хочу тебя почувствовать.

Гирлянды теперь светят оттуда, где сидит Машенька, дразня меня еще сильнее прикосновениями обнажённого горячего тела.

– Что ты делаешь?..

– Я обматываю себя гирляндами, чтобы тебе было не скучно наблюдать за тем, как я танцую для тебя. Не скучно?

– Вообще не скучно! Сейчас как шарахнет нас током, влёт невинность оба потеряем. Немедленно снимай.

А с твоей везухой шарахнет по-любому. Лампочки от гирлянд слегка обжигают мой живот.

– Маша. Быстро!
– рычу я.
– Я там провод один не заизолировал, он надломлен.

– Ну вот... Будешь тогда без подарк..

– Аааа!!!
– оба с криком дергаемся мы от разряда. Мой мотор снова заходится в тахикардии.

Маша падает рядом на диван, заходясь от хохота. Электричество полностью вырубает. Тишина, темнота...

– Ну что ж ты такая дурочка-то у меня, а?

– Зато незабываемая ночь, - истерично хохочет зараза.

Это уж точно!

– Пробки вылетели. Отстёгивай меня.

– А где щиток? Я сама включу, - начинает слезать с дивана.

– Я тебе включу!! А ну-ка замерла! Вернулась!... Села. Тихо сидишь на заднице, пока я ее ремнем не отодрал!

Послушно садится сверху.

Щиток у нас один на двоих с Айдаровым, на площадке. К тому же, система врубит электричество минут через пятнадцать сама.

Мы шумно, неровно дышим в темноте.

– Не ругайся...
– вдруг неожиданно ложится на меня, обнимая за шею.

И я забываю, как правильно дышать от того, что кожей чувствую её тело во всех волшебных будоражащих подробностях.

Втянув воздух в лёгкие так и застываю.

Чего там ей надо? Пусть творит, что хочет! Хрен с ним...

– Обойдёмся без света, - хриплю я.

Опускаю лицо, слепо отыскивая её обжигающее дыхание, мы скользим губами, задыхаясь от чувственности.