Невнятно что-то бормочу, пытаясь сосредоточить в нужном направлении.

– Куда?..
– выкручивается.

Встряхиваюсь.

– На утреннюю "оперативку". Я ж на работе, детка. Мне с утра помаячить надо перед майором.

– А можно её прогулять?

– Нет, - смеюсь, ловя её губы.
– Иначе мне твой батенька третьего погоны сорвёт. Мне к нему на ковёр за выговором идти. И мне до третьего еще нужно какой-нибудь подвиг совершить. Чтобы, так сказать, нейтрализовать свой косяк.

– А какой косяк?

– Отморозку одному челюсть вправил. Выбита была и мозг через расщелину вытекал. Тот теперь жалобы в прокуратуру строчит. Так что нужен подвиг в глазах Тихонова. Иначе, он меня перед прокуратурой не прикроет. И будет у тебя Мишенька просто плюшевый. Без режущих глаз своим блеском звезд и брутального табельного в кобуре. А это обидно. У меня на носу повышение в должности, вообще-то.

Машенька задумчиво рисует восьмёрку на моей груди.

– Ты что - избил человека при исполнении?

– Я избил мудака, который младшей сестрёнке Айдарова кулаком в лицо двинул, чтобы сумочку из рук вырвать. Ее только вот из больницы выписали.

– Почему ты? Айдаров должен был сам, наверное, нет?

– Должен был я.

– Мм... ты встречаешься с его сестрой?
– вздрагивают ее брови.

Одергивает руку.

– Нет, - ловлю, возвращая её обратно.
– Но там бы уже инцидент рассматривали как расправу по личным мотивам, понимаешь? А если я ему фейс при задержании подправил - это уже на сопротивление органам можно списать и... Ладно, забей. Так было надо. Целуй, и я полетел!
– ловлю ее губы, косясь на часы.

Пытаясь урвать напоследок побольше вкусностей, зацеловываю под ее писк и хохот шею, грудь, живот и, игнорируя попытки вырваться, впечатываюсь губами на мгновение в бедро и мягкий лобок!

– Щекотно! Хватит! Миша!

– Мм... прелесть моя!

Отпускаю.

Надеваю белую футболку, ловя взгляд Маши, сосредоточенный на моём стояке. Она лежит на животе, сверкая голой попкой.

– Выстрелит...
– подмигиваю я.

– А?

– Про сенсорное управление помнишь? Вот... будешь так любоваться...

– Я не любуюсь!
– смеясь прячет лицо в подушку.

– А зря!

– Ты просто огромный!

– Откуда тебе знать? Может, как раз твой размерчик.

Надеваю кобуру.

– Ну я же примерно ммм... пытаюсь представить.

– Ой, не надо! Надо пробовать. Представлять не надо. Ты такого напредставляешь, я потом...

Быстро впрыгнув в джинсы, ловлю выпавший из кармана наручники.

– Хм...
– взвешиваю их в руке.

Присаживаюсь к ней.

– Малыш... Ты же не сбежишь?

Подтягиваю ее выше, ухаживая к себе на колени. Заглядываю в глаза.

– А если я захочу уйти...
– тревожно смотрит в мои.

– А ты не хоти.

Шутки испаряются.

– И всё-таки...

– Захочешь - уйдешь. Но при мне. Не сбегай. Ты мне нужна...
– веду костяшками по нежному лицу.
– Мне теперь без тебя никак... Если уйдёшь, я хочу знать где тебя искать.

– Зачем?

– Не знаю. Извиняться буду как минимум...

– За что?...
– гладит мою скулу губами.

Ну если ушла, значит, обидел же чем-то...

– Короче, честно скажу, хочу опять пристегнуть!
– защёлкиваю на кисть наручники.

– Эй!
– возмущенно.

– Но если ты пообещаешь…

– Честное пионерское!

– Не, давай, клянись чем-нибудь ценным, - стреляю взглядом на вожделенный "игрек".
– Сбежишь - твоя кисочка переходит в моё полноправное владение!

– Миша!

– А ты же не собиралась!

– Я и не собираюсь!

– Клянись!

– Ладно...
– закатывает глаза, падая на спину. Протягивает мне руку с браслетом.
– Вы, Михаил Егорович...

Мы вздрагиваем от звонка в дверь. Смотрю на часы.

– Странно...
– открываю наручники, пряча их в карман.

– Не открывай!

– Да перестань, это Айдаров, он у меня ключи вчера оставил. Только не пойму, почему до "оперативки"?.. - рассуждая сам с собой иду к двери.
– Может, майор наш перепил и его Галина Васильевна позвонила, что он не...

Отодвигаю задвижку. Тихонов! Та-да-да-дам...

Перед глазами моими проносится вся моя служба в ментовке, как жизнь усопшего перед очами Гавриила, что сторожит врата рая. За три секунды столкновения наших взглядов я вспоминаю все свои бесконечные косяки, за которые меня в любой момент можно утопить. И самый главный из них нежится голый на моём диване.