– А то ж... Диктуй!

Вбиваю.

– Что заказывать-то на новый год? Розы?

– Елки...

– Хватит ржать!

– Цветочный бутик «Шарм». Могу я Вам помочь?

– Да, девушка... – отворачиваюсь от Айдарова.
– Мне нужен букет.

Замечаю боковым зрением, как мелькают фары за окном у стойки.

– Перезвоню!
– скидываю вызов.

– Лёва, у нас походу гости.

В дверь тарабанят. Так тарабанить могут только свои. Но я на всякий случай даю подзатыльник манекену, чтобы он съехал со стула на пол. Открываю.

– Мужики, мы вам компанию привезли. Отогреваться.

Три "бабочки". Рыжая, идущая первой, провокационно улыбается мне, похабно жуя жвачку. Мда, не первой свежести товар. Подозреваю, что и не второй. Колготки сетка... красные сапоги... Это должно вызывать похоть? Меня лично передергивает от брезгливости. Не выношу этот контингент.

Вот, из-за этой капризности в выборе женщин, у тебя перманентный токсикоз, Медведь! И карандаши в пальцах ломаются от напряжения. Мда…

Всё потому, что хочется тебе без тормозов, но с приличной. А вещи это, обычно, несовместимые. А вот с этими дамами можно как раз без тормозов. Купил и отрываешься. Но фу. Не могу.

«Эстет какой!… - фыркаю на самого себя.
– Ну могут как-то же другие мужики забивать на такие детали?».

Пытаюсь представить в деле эту рыжую. Ой, нет! Лучше токсикоз и «самодеятельность». Или – жениться. Да только не на ком. Стрёмно как-то жениться только ради этого. Хочется же «по большой и чистой», чтобы башку оторвало и «настроение» круглосуточно не падало! Мечты-мечты… Ну да ладно, Медведь, не ной, Регина – это хороший вариант. На восьмёрочку из десяти.

Открываю дверь обезьянника и, не глядя, возвращаюсь на свой пост у окна.

Заперев решетку, один из патрульных отдает мне ключи.

– Мы еще на один круг.

– Умеренно выпивших пропускайте. Иначе обезьянник треснет. Без особого энтузиазма, короче. Новый год всё-таки.

Замыкаю входную дверь.

– Эй... – слышу, как одна из девок начинает дразнить Айдарова.
– Красавчик... "Новый год все-таки"... шампанского нальешь девочкам согреться?

– А что - есть девочки?
– хмыкает он.

– Так ты проверь... а вдруг. Вот эта кукла - запросто! Не наша.

Придерживаясь за стол рукой, отталкиваюсь от батареи, отклоняясь назад сильнее.

– Опачки...

Возле решетки у батареи та девушка, что я уронил в сугроб.

"Ну, как бы, да!..." - веду взглядом по ее длинной расклешенной юбке. Путана из нее на слабую троечку. Лет восемнадцати, щеки румяные, очки... стильные, с толстой тёмной оправой. Опускаю взгляд ниже - замшевые ботиночки на невысоком устойчивом каблуке.

Присев на батарею, греет на ней руки.

Подхожу к решётке в недоумении глядя на неё.

– Вау... вау... вау...
– ведет пальцем по решётке рыжая.
– Вот это образчик самца! Я бы тебе даже приплатила. Чисто за порцию тестостерона!

– Тихо...
– рявкаю на неё, оскаливаясь.

– Какой строгий, а!... Я готова! Аха-ха...

Хмурясь, задумчиво веду костяшками пальцев по уже отросшей щетине.

Девчонка у батареи поднимает на меня смущенный взгляд. Ноздри тревожно вздрагивают. Краснеет еще сильнее.

– Иди-ка сюда...
– делаю я ей пальцами.

Испуганно сглатывая отрицательно качает головой.

Дурёха...

– Иди, говорю, - закатываю я глаза, открывая дверь.
– Тебя как занесло-то в эту гоп-компанию? Выходи, не бойся.

Девки ревниво провожают её взглядом.

– Садись, - киваю ей на одно из кресел.

– Медведь...
– тыкает в кнопки факса Лева.
– Как этой древностью пользуются? Ориентировку отправили, принять не могу.

Цокаю языком.

– Ты что такой беспомощный, Айдаров?

Подхожу, настраиваю кряхтящий факс.

– А что - фотки по почте не могут прислать?

– Винда на компе слетела у них.

– Установи... ты же у нас компьютерный гений.

– Да надо бы...

Из ксерокса выезжает лист с невнятным пятном. Краска полосит так, что даже не прочитаешь текст.

– Вот как они работают, скажи?
– психую я, со злостью прикалывая ориентировку на стенд "Разыскивается".

– Медведь, снимай. Это по своим только. Дочка у Тихонова сбежала пару часов назад. Волнуется полкан. Если найдём, приказано нежно задержать и доставить к бате.