– Так Олег вез меня сюда через всю Москву жареного карпа поесть?

Георгий отложил вилку и нож, вытер рот салфеткой и отпил из стакана воды.

– Да-а-а, Нинель… Не ожидал от тебя…

– Чего не ожидал?

– Такой прыти. Что ж ты творишь-то? Ну что за женщина?! Строптивая какая! Запомни на будущее – никогда не принимай важных решений, тем более таких, как уход от меня, предварительно не поговорив со мной, – недовольно выдал Георгий.

– На какое еще будущее? – сердито переспросила Нинель.

– Нинель, ты сделала правильный выбор – выбрала сына, а не мужика. Молодец. Уважаю. Но неужели ты действительно поверила в то, что я поставил тебя перед этим выбором? Неужели ты поверила в то, что я против твоего сына? После того, как я рассказал тебе о моем тяжелом детстве, о выборе моей матери? Для меня было важно, какой выбор сделаешь ты. Мне надо было знать, какая женщина рядом со мной. На что она способна или не способна.

– Ты что, проверял меня??? – задохнулась Нинель от возмущения.

– Да, я тебя проверял, – расплылся в улыбке Георгий. – А как еще узнать человека, не поставив его в ситуацию выбора?

– Ах вот как?! Проверяльщик, значит?! Ну что? Проверил?

– Проверил. Повторюсь – я рад, что ты выбрала сына, а не мужика. Иначе нам было бы не по пути.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу сказать, что я не против твоего сына. Поэтому далее план такой. Ты забираешь свой скарб из Бирюлево и переезжаешь ко мне. Мы живем вместе и узнаем друг друга получше. И если мы решаем, что нам хорошо и всех все устраивает, то ты перевозишь сына. Согласись, было бы странно тащить ребенка в дом к практически незнакомому мужику, с которым ты познакомилась в борделе и которого ты знаешь без году неделя. Согласна?

Нинель молчала.

– Если тебе есть что возразить, я готов тебя выслушать.

Нинель продолжала молчать, не зная, что возразить.

– Так ты согласна со мной или нет?

– Согласна… – неуверенно пробормотала Нинель, борясь с желанием плеснуть в наглый Гошин фэйс водой из стоящего на столе стакана.

Но другое желание – вновь обрести опору в качестве надежного Гошиного плеча и не думать больше ни о чем – перевешивало и останавливало ее от этого красивого и пафосного, но бессмысленного жеста.

– Тогда я жду тебя дома.

Георгий положил на стол ключи от квартиры. Затем достал из кармана пиджака бархатную подарочную коробочку, открыл ее и поставил перед Нинель.

– Это тебе. Наденешь?

В коробочке были бриллиантовые сережки из белого золота. Нинель послушно вынула сережки из коробочки и вставила в уши.

– Огонь! – одобрил Гоша. – В паре с колье – вообще бомба!

Нинель достала из сумочки зеркальце и полюбовалась сережками.

– Спасибо, Гош… Это… Такая красота… – смутилась она и покраснела, внутренне смиряясь и признавая, что они с Гошей находятся в неравных весовых категориях, и он, конечно же, победил. Можно уже выдохнуть и выкинуть белый флаг.

– И еще, Нинель, уясни одну вещь, – добавил довольный Георгий. – Прежде чем расстаться, люди садятся за стол переговоров и обсуждают этот момент вдвоем. А не убегают как ты, разорвав отношения в одностороннем порядке. Поэтому в следующий раз, когда решишь от меня уйти, пригласи меня сначала за стол переговоров. Все понятно?

– Все понятно, – покорно ответила Нинель, начиная испытывать чувство вины за свою строптивость.

Она взяла со стола ключи и положила в сумочку. Георгий жестом подозвал официанта и сделал заказ:

– Жареного карпа в сметане и ризотто с трюфелями для моей девушки. Бутылку шампанского "Барон де Ротшильд" и два бокала. И что-то я не наелся… Повторите мне карпа.

А потом Нинель ела обалденного карпа с ризотто, пила шампанское, трогала новые сережки в ушах и думала о том, насколько же непредсказуемая штука жизнь. Думаешь – все, точка, а нет – это запятая или многоточие… И вместо своего освобождения от Гоши отмечала "Бароном де Ротшильдом" возвращение к нему.

К зданию аэропорта подъехало такси. Из него вышла Инга и направилась в терминал международных вылетов. В поисках Аркадия Борисовича она побродила немного по терминалу и нашла его сидящим в кафетерии с бокалом коньяка и чашкой кофе. Инга неслышно подкралась сзади и положила руку на его плечо.

– А-а-а! Коньячком и кофейком балуетесь? Дорвались, Аркадий Борисович? Вам же нельзя!

Аркадий Борисович подскочил от неожиданности, расплескав кофе.