Хотя кого я обманываю, всё я прекрасно понял. Ещё на Земле, был у меня коллега сходного возраста, тоже преподаватель, только не с нашего университета. Так ему студентка прямо в записке написала, чего хочет, передав ту прямо на лекции. И недели не прошло, как они уже жили вместе. Но это в наш развращённый двадцать первый век, тут так прямо о своём интересе девушкам заявлять было неприлично.

– Может, мы ещё чем-то можем помочь?
– поковыряв носком туфли пол, спросила Силлана и я, подумав, уверенно сказал:

– А знаете что, пожалуй можете, только надо будет немного подготовиться.

***

Ботлер не принимал участия в общем веселье, только задумчиво сидел, глядя в окно.

– Ну что ты, Бари, - радостно подскочил к нему Авсан, - давай же, вставай. Слышал, что Чёрный плащ сказал, комиссия едет. Всё, завтра ему будет кирдык.

– Завтра ему будет ничего, - ответил парень никак не реагируя на тормошение товарища.

– Ты что?
– удивился тот.

– А то, - ответил Ботлер, ткнул рукой в сторону веселящихся одногруппников, - вот ты видел, как староста с ещё несколькими девчонками ушла?

– Видел, - беспечно махнул рукой Авсан, - и что?

– А ты заметил, что там были только те, кто известию не радовался и “ура” не кричал?

– Да как-то не обратил внимания, а что?

– Да так, ничего, - Ботлер поморщился от особенно громких выкриков, - только принцесса тоже с ними была. И прекращай чтокать, заладил, что, что. Учись думать, а то стыдно смотреть.

– Ты как Чёрный плащ, - обиделся Авсан, - он тоже всё про думать говорит, а что тут думать-то?

– Да хотя бы то, что он совсем не испугался этой комиссии!
– рявкнул Бари на парня, - он её не боится, а значит, уверен в победе.

– Ой, да ну тебя, - замахал руками тот, - вечно ты ноешь. Всё тебе не то и не так. Сам же хотел, чтобы комиссия приехала.

– Хотел, - не стал отрицать Ботлер, - вот только я чувствую, что этого мало.

Помявшись секунду, Авсан тяжело вздохнул, затем присел рядом, спросил:

– И что делать?

– Рассказать им о всех тех странностях, что мы за ним заметили. Только сделать всё так, чтобы нас никто не узнал.

– Подбросить письмо без подписи?

– Как вариант, - кивнул Бари, - только писать строго одни факты, без эмоций.

– В красном плаще с чёрным подбоем, морской походкой, поздним днём первой декады, пятой гекаты, года одна тысяча тридцать пятого от Катаклизма, в распахнутые ворота академии Анкарна, с ладонью на витом эфесе, вошла графиня-адмирал Тингланда, Селистина Ройс, - прокомментировал негромко я, творчески переделав кусочек текста Булгакова из “Мастера и Маргариты”, стоя сразу за спиной госпожи ректора, в составе встречающей делегации.

– Вольдемар!
– яростным шёпотом произнесла Нодерляйн, - заткнись.

А стоявший рядом Калистртис показал большой палец и снова, одними губами, произнёс:

– Книгу!
– опять намекая на мой потенциал как писателя.

Чем больше я об этом думал, тем более заманчивым казалось предложение магистра. Заставил он меня этим своим заходом про популярность задуматься. С моим багажом фантастической литературы двадцатого и двадцать первого века, я и вправду мог написать что-то свежее и не приевшееся для местной публики. Народ здесь не только качественным чтивом не избалован, но даже палп фикшна не видел никогда толком, и поглощать будет с аппетитом почти любой книжный продукт. Чем не заработок для голодного преподавателя.

Правда, пока меня не устраивала цена. За услуги книгопечатающей машины, первоначально магистр хотел себе девяносто процентов прибыли, а мне десять. Условия просто фантастические. В кавычках. После чего я ему сказал, что он может писать тогда сам. Тот взял паузу на подумать, а через час пришёл с мега выгодным предложением в восемьдесят процентов ему и двадцать мне. Естественно пошел туда же куда и с первым.

На сегодняшний день баланс застыл на семидесяти ему и тридцати мне и жаба душившая старого мага, пока не давала ему выдавить из себя более выгодные для меня условия. Вместо дальнейших уступок он принялся обхаживать меня, взывая к чувству собственной важности, расписывая какая популярность и известность ждёт меня как автора, стоит выпустить хоть одну книгу.

Я вообще заметил, что Калистратис достаточно жадный товарищ. Но как в нём одновременно уживались мудрость с богатым опытом боевого мага и страсть к азартным играм с жадностью, не понимал до сих пор. Но как-то уживались и, видимо, чувствовали себя вполне комфортно.

– Вольдемар, улыбайся, - сквозь зубы прошипела ректор, чувствительно двинув меня локтём.

За всеми размышлениями о книгах, я как-то упустил, что представительная комиссия уже почти подошла к нам.

Особой свиты представительница союзного королевства не имела, подле неё и чуть позади вышагивал лишь одетый в яркую форму молоденький офицер, исполнявший, по всей видимости, функции адъютанта. Также рядом шагали о чём-то беседуя, незнакомый маг в богато расшитой мантии и колпаке, и явный представитель чиновничьего сословия, судя по выпирающему пузу и печати лёгкой брезгливости на лице.