– Белль, ну чего ты кипятишься?

Видимо, у моего потенциального супруга всё-таки включился инстинкт самосохранения. Жаль, с опозданием и не в полном объёме, потому что не успела я успокоиться, как Ричард брякнул:

– Не злись, от этого стареют быстрее.

Я медленно и глубоко вздохнула, намереваясь высказать много всего интересного, но совершенно точно неприличного. А что, на звание самой благовоспитанной особы я никогда не претендовала, общение же с сотрудниками космопола и студентами лечебного факультета до добра не доводит. И вообще, кое-кто сам напросился, сначала раздраконив меня до крайности, а потом ещё и старухой обозвав! Только весь мой запал пресекли на корню. В этот раз Ричард извиняться не стал, сграбастал меня в объятия, притиснул к себе так, что я дышать не смогла и впился в губы с пылом смертника, которому осталось жить последние две минуты. Так оно, кстати, и было, потому что только невозможность пошевелиться останавливала меня от того, чтобы сделать этого недобитого героя любовника добитым и тонким слоем по полу размазанным. Воспользовавшись тем, что Ричард чуть ослабил хватку, я освободила руку, размахнулась как следует и отвесила такую пощёчину, что даже кисть онемела.

– Обалдела что ли?! – прошипел Ричард, растирая пунцовую щёку и глядя на меня взором невинно обиженного дитяти. – Рожа-то у меня, между прочим, не казённая!

– Мои губы тоже не казённые, - я старательно тёрла ладошкой губы, жалея, что не имею привычки таскать с собой дезинфектант, - а ты впился в них паразитом космическим.

– Много ты в поцелуях понимаешь, - обиделся герой любовник, демонстративно скрещивая руки на груди, - у самой даже парня никогда не было.

– Зато ты наверняка всех девиц этой галактики оползал, - огрызнулась я, продолжая яростно растирать зудящие губы, - а то и не только этой.

– Мужчина должен быть опытным.

– То-то в венерологии мужчин в два раза больше, чем женщин. Сначала нахватаетесь сомнительного опыта, а потом бегаете щенками побитыми: «Доктор, а это лечится?»

– А я понимаю, почему ты решила с трупами возиться, тебя же к живым выпускать опасно, потом замучаешься уколы от бешенства делать.

– Таким как ты вообще никакие уколы не помогают, - процедила я, стискивая кулачки с такой силой, что ногти кожу пропороли, - медицина тут бессильна.

Клянусь всем святым, если он ещё что-нибудь скажет, я его побью. И плевать, что он сильнее, поцарапать, а то и укусить, я по-любому успею. И да замуж за него я не пойду, нафиг мне такая прободная язва под боком нужна, у него же не язык, а осиное гнездо. Я надулась, отвернулась к стене, преувеличенно внимательно изучая правила пользования лифтом. Ого, а я даже и не знала, что грузоподъёмность лифта пять человек или шесть с половиной гуманоидов. Интересно, полгуманоида – это как? Моё распалённое недавней ссорой воображение моментально нарисовало дымящийся от свежей пролитой крови топор, разделанного в фарш Ричарда и меня, с деловым видом разбирающей окровавленные ошмётки, что пойдёт на требуху, что на фарш, а что можно выкинуть. Фу, гадость, привидится же такое! Я брезгливо поморщилась и тут мне на плечо легла тёплая тяжёлая ладонь.

– Прости.

Насколько я помню, ладони извинятся не умеют, значит, это в кое-ком ядовитом совесть проснулась.

– Не хотел тебя обидеть, - продолжал покаянную речь Ричард, - забыл, что ты девчонка, для тебя важно, кто и что о тебе говорит.

Мда, так хорошо начал, а вот финал явно подкачал. Это же надо было додуматься брякнуть девушке, что он забыл, что она девчонка! Другая бы на моём месте разобиделась бы ещё больше, но я оценила саму попытку к примирению, да и сама тоже не ангелом белокрылым себя показала, так что дуться дальше просто глупо. Я перехватила ладонь, повернулась, чтобы видеть глаза Ричарда и пожала руку своему потенциальному супругу:

– Извинения приняты. Ты меня тоже прости, я, когда сержусь, язык не контролирую.

Отрасти я хвост и пару белоснежных крыльев за спиной, наверное, Ричард удивился бы меньше. Он так и замер, переводя ошеломлённый взгляд с собственной конечности, которую я продолжала удерживать в рукопожатии, на моё лицо и обратно. И чему тут, спрашивается, удивляться? Я внимательно осмотрела всю мизансцену, ничего преступного или невероятного не обнаружила и осторожно уточнила:

– Что-то не так?

– Эм, а ты обо мне сведения не собирала, да?

И это нас, женщин, будут обвинять в отсутствии логики! Я ему о деле, а он о ерунде всякой! Нашёл время спрашивать, что и почему я читала! Скрывать скепсис я не собиралась, поэтому Ричард без труда прочёл всё, что я о нём думаю, по моему лицу.

– Ясно, - вздохнул мой потенциальный супруг и заблокировал лифт.

У меня в душе словно маленький царапучий котёнок завёлся, что-то меня как-то напрягает тот факт, что я оказалась наедине с мужчиной в замкнутом пространстве.

– Да не бойся ты, я девушек не ем, - фыркнул Ричард, - просто хочу, как любят говорить земляне, расставить все точки над и.

Я сглотнула, осторожно потянула руку, но этот… нехороший господин не спешил отпускать мою конечность, конечно, его лапищей мою ладошку удержать плёвое дело!

– Я же сказал: «Не бойся».

А может, он псих? Или маньяк? А почему или, маньяк по определению тип с проблемной психикой, нормальный человек на девушек охотится не станет. Первая капельница, о чём я только думаю?!