– Не надо, - мой жених вскинул руки в извечном жесте капитуляции, - ба, я тебя очень прошу, не надо. Я всё понял, прости.

– Жду вас у подъезда через пять минут, - тоном не терпящим возражений продребезжала дама и оборвала разговор.

Ричард шумно выдохнул, чуть подрагивающей от волнения рукой потёр лоб и устало, почти умоляюще попросил:

– Белль, идём, а? С бабули станется и сюда к нам подняться, а ты ведь не хочешь знакомить её со своей мамой?

Я представила встречу моей мамочки с этой импозантной особой. Да уж, на такой эксперимент я пока точно не готова, тем более, что и папы, который в любой ситуации становится миротворцем и громоотводом, сейчас дома нет. Что ж, из двух зол выбирают меньшее, особенно, если выступать против обоих нет смелости, времени или желания. Я решительно запихнула в сумочку свой счастливый камень, забросила сумочку на плечо и поправила водолазку:

– Я готова, пошли.

– Хвала свету, - всплеснул руками Ричард, - Белль ты не представляешь, сколько жизней сейчас спасла!

– Будешь издеваться, останусь дома, - пригрозила я жениху и тот моментально изобразил, что закрывает рот на молнию, а потом ещё и зашивает его для надёжности.

Конечно же все обеты молчания моего жениха были нарушены сразу после того, как мы вышли из комнаты. Я ничуть не удивилась, увидев в коридоре маму, наоборот, не выйди она нас провожать, я бы всерьёз забеспокоилась.

– Это торт и цветы для родителей Ричарда, - мама всучила мне пышный букет, перевязанный золотистой лентой, а моему жениху передала большое бело-розовое воздушное чудо, в прозрачной вакуумной упаковке, как нельзя лучше защищающей шедевр кондитера от ударов и трансформаций. – Будьте внимательны на дороге и обязательно позвоните, как доберётесь.

– Ну, ма-а-ам, - простонала я, но моя мамочка крайне редко вступала в дискуссии.

– Всё, буду ждать звонка, - мамочка поцеловала меня в щёку, кивнула Ричарду и решительно закрыла за нами дверь.

Мой жених взвесил торт в руках, посмотрел на букет и вздохнул:

– Бабуля будет в полном восторге, она обожает цветы и сладости. Поздравляю, Белль, завтра у тебя на одну родственницу станет больше.

Я вспомнила румяные пирожки, душистый чай с мёдом, тёплые пёстрые носочки и шарфики, связанные заботливыми бабушкиными руками и расплылась в счастливой мечтательной улыбке:

– Бабушка – это так здорово. Жаль, что моей не стало, когда я только в школу пошла.

Ричард что-то невнятно пробормотал, то ли согласился, то ли посочувствовал. Конечно, его бабуля не создавала впечатления уютной старушки-домовушки, но нельзя же верить первому впечатлению, верно? Уверена, она обожает своего внука, балует его и желает ему только добра!

Наверное, все мои предположения оказались верными, только вот держала себя Арисса Леклюд, а именно так представил мне свою бабушку Ричард, таким образом, что заподозрить в ней хотя бы крупицу любви и нежности не смог бы и самый записной оптимист. Не успели мы выйти из подъезда, как нас встретили дребезжанием:

– Да неужели это всё-таки свершилось? А я уж было подумала, что вы ждёте, пока я прахом рассыплюсь и ветер меня развеет по всей улице.

– Да что ты, бабуля, скорее дом развалится, чем ты, - Ричард поцеловал старушку в милостиво подставленную морщинистую щёку. – Позволь тебе представить мою невесту Изабеллу Леруа. Белль, это моя бабушка, Арисса Леклюд.

Жёлтые, воистину, змеиные глаза, уставились на меня, словно дуло бластера или окуляр микроскопа. Меня изучили самым дотошным образом, не удивлюсь, если даже насквозь просветили и вынесли вердикт, знать бы ещё, какой именно.

– И как же вас угораздило, моя милая, связаться с этим балбесом? – Арисса небрежно кивнула в сторону Ричарда.

Мда, пожалуй, с обожанием внука я погорячилась. Я глубоко вздохнула, собираясь поведать почтенной даме тщательно отредактированную версию своей жизни, мечтаний и всего остального, к моему жениху имеющего непосредственное отношение. Рассказывать всю правду первой встречной я, уж простите, была не готова, только госпожа Леклюд, похоже, относилась к категории дам, которые задают исключительно риторические вопросы и ответов на них не ждут.

– Какой срок?

Я удивлённо захлопала глазами, глядя на зашедшегося судорожным кашлем Ричарда. Ой-ёй, похоже, прожитые годы оставили на разуме Ариссы неизгладимый отпечаток, она уже заговариваться начала. Так, вспоминаем первое правило общения с психически нездоровым пациентом. Что там нам профессор говорил, пациента нельзя злить, чтобы он не кинулся? Ладно, учтём.

– Что, простите? – я с вежливым интересом посмотрела на Ариссу и мягко улыбнулась. – Я вас не понимаю.

Старушка фыркнула, глазами сверкнула:

– А этот обормот говорил, что вы умная. Хотя, как любила повторять моя маменька, женщина всегда будет опережать мужчину на ту самую ножку хромосомы, которой мужикам не хватает.

– Бабуля! – взвыл Ричард, возмущённый до глубины души.

Я, признаться, тоже опешила от такой граничащей с хамством откровенности. Нет, я всё, конечно, понимаю: тяготы прожитых лет, хронические заболевания, слабость и всё такое прочее, но правила приличия забывать всё равно не стоит. Принцип «Сгорел сарай, гори и хата» не способствует налаживанию дружеских отношений, тем более с потенциальными родственниками.