Быстро поправив причёску и с горечью констатировав потери в борьбе за свободу, я бодро порысила в сторону уже знакомого мне по прошлому выезду пузатика, опять-таки мнущегося на крыльце. Интересно, ему просто по жизни не везёт или его принципиально с места преступления выставляют? Бравый страж порядка моему появлению не обрадовался, но пучить глаза и пытаться как-то уязвить не стал, ограничился невнятным бурчанием под нос, которое я великодушно проигнорировала.

– Что случилось? – строго, дабы пузатик не вздумал вредничать, вопросила я, внушительно надвигаясь на опешившего от моего напора стража закона.

Мужчина гулко икнул, вперившись взглядом в мою грудь, отчаянно покраснел, облизнулся, судорожно оглянулся на раздавшееся за моей спиной змеиное шипение (первое вскрытие, не знала, что тут змеи водятся, надеюсь, хотя бы не ядовитые) и зачастил, порывисто взмахивая рукой:

– Так это… самоубийство у нас тут… Дамочка одна в петлю скакнула, ненормальная, что с неё возьмёшь!

Ну, ясное дело, если труп женский, значит, дама была ненормальной и убила себя сама. Это же очевидно, причём даже обнаружься на спине трупа двадцать ножевых ранений, общие выводы это не поколебало бы. Пересдача по патофизиологии, иногда я понимаю мужененавистниц!

– Где тело? – я героическим усилием воли удержала себя в служебных рамках. Ни к чему, в самом деле, укреплять предрассудки наглядной демонстрацией женской импульсивности и склонности к необдуманным действиям.

Страж порядка от моего вопроса даже опешил, плечами пожал:

– Так в комнате, где же ему ещё быть. Мертвяки-то, чай, не бегают.

Ха-ха, очень смешно, а главное, какая свежая шутка, мне ведь её с детских лет никто и никогда не повторял! Я прикусила губу, решив не тратить время на лекцию о каталепсии, а также постсмертном шевелении, присущем леракийцам, эрдейцам и прочим расам, обладающим развитой сверхразвитой нервной системой. У тех же андронийцев, например, в грудной клетке есть дублёр головного мозга, который активируется в случае травмы головы, у кеникийцев такой дублёр тоже есть, только располагается он в ягодицах. Так что, думать не головой, а другой частью тела для некоторых рас дело вполне привычное. Однако, прошу прощения, я немного отвлеклась.

Я головой коротко мотнула, приказала тоном, не терпящим возражений:

– Показывайте.

Страж порядка занервничал, покосился в сторону Ричарда и других доблестных служителей закона, закончивших, наконец, вопить на водителя. Кстати, пятен крови и запиханного под аэрокар тела я не увидела, так что, нашему водителю, похоже, дали очередной последний шанс. Я, вообще-то, девушка не кровожадная, но такое милосердие меня не порадовало. Ладно, утешусь тем, что мне вскрывать меньше.

В принципе, провожатый был мне не нужен, я из чистой вредности приказала место преступления показать, но бравый страж порядка, не дождавшийся подкрепления со стороны, противоречить мне не решился, вздохнул тягостно, точно последние мгновения доживал и кивнул вяло:

– Идёмте.

Что ж, от помощи я никогда не отказываюсь, тем более, не вижу смысла обнаруживать свой дивный дар. Мало ли, вдруг здесь на ведьм охота идёт, как на Земле в докосмическую эпоху.

Комната, куда меня привёл мой конво… прошу прощения, проводник была словно увеличенной копией кукольного домика. На окнах трепетали под лёгким порывом струящегося из окошка ветерка персикового цвета кружевные шторки, в углу стояла огромная кровать с узорчатой спинкой, горой подушек всех оттенков розового и даже, умереть не встать, балдахином! Рядом с кроватью растопырилась небольшая обитая блестящей тканью скамеечка, без которой на это кукольное ложе было просто нереально взгромоздиться. Кому как, но лично я бы в такой приторной сладости через неделю бы в голос взвыла. Впрочем, судя по тому, что труп хозяйки этих апартаментов свисает с огромной выполненной под старину люстры, ей эти сладостные декорации тоже не принесли ни пользы, ни счастья. Я задрала голову и посмотрела на миловидное даже после смерти юное, почти детское личико покойницы, худенькое тело, прикрытое розовой, щедро украшенной пеной кружев ночнушкой. Что же тебя в петлю-то кинуло, бедолага? Я вздохнула, слегка коснувшись ледяной руки покойницы. Мой дар пробудился, явив мне эту девочку, бездумно лежащую на кровати и остекленевшими глазами глядящую в экран дорогого и опять-таки кукольно-розового видеофона. Вот несчастная прикрыла глаза, по щеке её скользнула слезинка, а затем девочка шатаясь, словно сломанная игрушка, поднялась с кровати, подхватила с кресла персикового цвета шарфик, щёлкнула кнопкой пульта опуская люстру, быстро завязала один коней шарфа на люстре, а второй на шее и опять щёлкнула кнопкой пульта. Люстра стала подниматься, таща за собой девочку, несколько судорог и… всё. Я судорожно вздохнула, отстраняясь от увиденного.

– С вами всё хорошо? – не знаю, показалось мне или нет, но в голосе моего провожатого мне померещилось сострадание.

Я ещё раз вздохнула, окончательно загоняя все чувства и эмоции под железный контроль разума. Потом, позже, непременно поплачу над этой малышкой, а пока меня ждёт работа.

– Тело снимайте, - я отошла, чтобы не путаться под ногами, подхватила сумку, доставая из неё и активизируя инфогранулы, включила самописец. Привычные действия помогли успокоиться, войти в рабочий ритм, нечто среднее между медитативным исполнением рутинных мер и полётом на крыльях вдохновения.

Моя сосредоточенность разлетелась на куски от оглушительного звериного вопля, долетевшего со двора. Возившиеся у люстры мужчины вздрогнули, отскочили к стене, тело с глухим стуком упало на пол, нелепо разбросав руки. Папочка любимый, что там творится?! Я шагнула к окну, но непрекращающийся отчаянный вопль доносился уже из коридора. Ещё один миг и дверь в комнату распахнулась, повиснув на одной петле. На пороге, вцепившись в волосы и непрерывно крича, стояла невысокая полнотелая женщина, которую можно было бы назвать даже привлекательной, если бы не гримаса боли и горя, превратившие лицо в жуткую погребальную маску.

– Да заткните же её кто-нибудь!

Появившийся следом за незнакомкой Ричард явно больше переживал за целостность собственных барабанных перепонок, чем сочувствовал несчастной. Я быстро достала пузырёк с успокоительным, откупорила плотно пригнанную крышечку и сунула бутылочку под нос продолжавшей кричать женщине. Незнакомка судорожно вздохнула и умолка, без сил опустившись на пол и время от времени тяжело вздыхая.

– Белль, ты наша спасительница, - Ричард фамильярно (учитывая, что мы оба были на службе, да ещё и на месте преступления) чмокнул меня в щёку, - ещё немного и, клянусь, у меня бы кровь из ушей пошла. Юни, потрудитесь объяснить, кто вы и что здесь делаете?