— Не без того, — согласился Райнер. — Надо признать, Беатрис красива, умна, ну и достаточно раскрепощена, чтобы мне не захотелось почти сразу после свадьбы искать любовницу, или перебирать девушек в борделе.

— А еще ты надеешься, что за нее дадут неплохое приданое, — закончил за сына Бенедикт Хайдрих, — даже если ее семья лишится трона.

— Не без того, — он не стал скрывать свои мотивы. — Ну и не стоит забывать, что она мне не противна, как большинство потенциальных невест. Поэтому вам с матерью стоит заранее смириться, что сегодняшняя принцесса и наследница завтра может стать вашей невесткой, а после и баронессой.

— И в кого ты такой, — покачал головой аристократ.

— Думаю, если внимательно изучить историю нашей семьи, найдется в кого, — хохотнул Райнер. — Вам стоит радоваться, что я не разделяю взгляды своего брата. Кстати, буквально этим утром я вынужден был выслушать от него целую проповедь по поводу моего развратного поведения, непотребного во всех смыслах, и требование отправиться на пару недель в монастырь, чтобы покаянием искупить грех.

— Надеюсь, ты не собираешься сотворить подобную глупость? — нахмурился барон.

— Отец, я похож на сумасшедшего? Если у Штефана какие-то проблемы во взаимодействии с внешним миром, то я давно нашел свое место под солнцем, наслаждаюсь своим положением и собираюсь только приумножать имеющееся.

— Ладно, иди. Но смотри, постарайся не нажить врагов и не попасть в неприятности. Даже если тебе удастся в чем-то провести Беатрис, ее мать не так глупа, как прежняя королева. Она будет следить за тем, кто рядом с ее дочерью и, если потребуется, воспользуется своим положением. Сейчас правит Митарис, а он готов отправить на каторгу, а то и казнить при малейшем намеке на измену. А уж если на это намекнет его жена, — барон только изобразил в воздухе неопределенный жест.

— Странно, что он еще не потащил на допрос никого из вас, — тут же заметил Райнер. — Сомневаюсь, что он не в курсе вашей деятельности. Еще больше сомневаюсь, что у него не припасено в рукаве каких-нибудь козырей.

И он ушел, оставив отца размышлять, насколько их заговор незаметен для короны, и чего можно ожидать от короля. А долго ждать не придется, скоро правитель вернется с подписанным договором, и все его внимание обратиться на положение дел внутри государства. И, можно не сомневаться, странные собрания высшей знати не останутся незамеченными.

Даниель быстро поднялся по мраморным ступеням особняка и вошел, только чудом не столкнувшись с дворецким, для которого появление хозяина оказалось неожиданностью.

— Милорд, — он попытался одновременно поклониться и пропустить юношу.

— Все нормально, Петер, — он осторожно обогнул мужчину. — Был сильный ветер, и мы добрались домой быстрее, чем планировалось изначально. Скажи, чтобы мне принесли ужин где-то через полчаса. Я хочу помыться после дороги. И да, вещи остались в карете.

— Да, милорд, — новый поклон дворецкому удался, но хозяин дома его уже не видел.

Петер только покачал головой, после чего отправился выполнять распоряжения. Будущий наследник не умел приказывать. Все его попытки командовать больше походили на просьбы. Дворцовые слуги будут любить такого короля, но что насчет остальных? Митарис, поселив уже достаточно взрослого сына в особняке, оставил несколько указаний. Среди них научить юношу отдавать приказы. Увы, не получалось. Оставалось надеяться, что рано или поздно он освоит науку, которая так легко дается тем, кто изначально жил в своем доме, а не провел детство в монастыре, а потом в семье опекунов, людей достаточно простых, подростковый возраст в гимназии, а в юности оказался практически предоставлен сам себе.

Хотя, сам себе Даниель Шефер не был предоставлен никогда. За его судьбой следили настолько пристально, что иному стало бы не по себе от такой слежки. Но сам он об этом не знал, даже не задумывался, а люди Митариса исправно доносили, что происходит с его старшим сыном.

Когда у короля родилась уже седьмая дочь, причем вторая от жены, он понял, что надеяться на появление наследника глупо. После истории с Энгелем королева отказывалась заводить любовников, или тщательно их скрывала и принимала меры, чтобы не родить. Сам Митарис тоже больше не спешил плодить бастардов. Это на первый взгляд все замечательно, сошлись, получили удовольствие, разошлись, потом очередная пассия сообщила об интересном положении. На самом деле после этого следовала встреча с мужем-рогоносцем, непродолжительная беседа, передача увесистого кошеля с будущим приданым и тонкой папки с пожалованием очередных земель, или назначением на выгодную должность.

Всего этого наследник не знал, и знать не мог. Он просто подозревал, что положение его куда выше, чем сын мелкопоместных дворян, скончавшихся от эпидемии. Уже по тому, как основательно занялись его образованием, можно было подозревать куда более высокое положение. Потому появление настоящего отца удивило, но не шокировало, как можно было рассчитывать. Даниель выслушал историю своего рождения, с удивлением принял тот факт, что именно ему предстоит наследовать правителю, а потом с ужасом выслушал, чему предстоит учиться и в каких темпах. Работа в министерстве культуры, народного просвещения, призрения осталась позади, но этого хватило, чтобы загрустить. Потом министерство торговли с его взятками, перевесами, недочетами и прочими способами положить в карман больше, а в казну меньше.