И вот, стоя около тележки со сладостями и жадно глядя на поедавших лакомства друзей, Алекс расплакался. Торговец, видя это, подошел к мальчику и, улыбнувшись, спросил, почему тот плачет. Алекс, во всех красках, рассказал ему о тяжкой судьбе семьи. О том, как тяжело его матери, пытающейся хоть как-то прокормить семью портняжным делом и об отце, который потерял смысл жизни, вернувшись с войны калекой. Торговец сжалился над мальчиком и дал ему целую горсть разноцветных конфет.

Светясь от радости, Алекс принес их домой. Но отец, увидев конфеты строго спросил, как они ему достались, а услышав честный ответ, рассердился и выбросил их в горящий камин. Алекс не понял сути отцовского поступка тогда, но совершенно точно усвоил, что никогда ничего нельзя просить у людей, а тем более, прикрываясь горестями, и рассказывая о своей тяжелой судьбе. Вот и сейчас то событие явно предстало перед его глазами, и он решил промолчать о тяжелых делах в отряде.

Но у Эрис не было этого внутреннего барьера, поэтому слова Алекса ее сильно возмутили, и она не сдержалась:

– Господин капитан! Алекс слишком горд, чтобы говорить о проблемах отряда. Но я могу рассказать сама. Дела в отряде обстоят плохо, мы еле сводим концы с концами. Многие аэрлайты давно вышли из строя и нам не на что их чинить. А после сегодняшней битвы мы и вовсе обречены. И лишь одна мысль согревала нас все время, это надежда на Великого князя и его дотации сопротивленцам. Но вот уже больше года от правительства мы не получили ни гроша и это прискорбно. Мы отчаялись надеяться и верить в помощь от нашего милостивого государя.

Эрис и сама не ожидала от себя столь проникновенной речи и высказавшись, испугалась смелости своих слов. Теперь она боялась услышать ответ Блэка на ее признание. Но на его лице возникло лишь неподдельное удивление.

– Неужели правительство совсем не помогает вам деньгами или горючим?

– Нет, мы не получили ни единого донама за полтора года, а между тем, вы сегодня сами убедились, что, наш отряд делает все возможное для защиты южной границы.

– Все это очень печально, не правда ли, Ник? – сказал капитан, обращаясь к своему старшему помощнику.

Ник Ланд покраснел и резко ответил, прожигая Эрис взглядом:

– Этого не может быть! По нашим сведениям, все отряды сопротивления исправно получают положенные дотации от имени Великого князя, возможно это не крупные суммы, но получают их все. Девчонка, определенно, лжет!

– Я никогда никому не врала, и тем более не собираюсь делать этого перед лицом такого уважаемого человека, как Дэрим Блэк, – зло ответила Эрис. – Мы ни гроша не получили от вашего доблестного правительства и Великого князя!

– Соблюдайте субординацию и рамки приличия, особенно при упоминании в своем разговоре князя Нилания. Если государь и забыл о существовании вашего отряда, то лишь потому, что от него нет никакого прока. Ваши аэрлайты не то, что с данассцами, с мухами воевать не способны, – язвительно заметил Ник.

– Да как ты смеешь, так говорить о нас! – в одно мгновение Эрис подскочила к молодому мужчине и наотмашь ударила его по щеке. – По-моему, сегодня мы показали тебе, чего стоит наш отряд! – прокричала она, и ее голос эхом разнесся вокруг.

Алекс в ужасе схватил девушку за руку и придвинул к себе. Он покраснел, а все его лицо покрыла испарина. Однако он быстро пришел в себя и запинаясь, стал перед всеми извиняться за поступок сестры.

В летном зале, где первоначально воцарилась тишина, раздался оглушительный смех военных. Ник, никак не ожидавший подобного, потирал щеку, и беззвучно выругался, но его слова потонули в общем гуле. Эрис и сама поняла, что натворила и теперь не знала, куда ей деться от возможного наказания и всеобщего позора. Она мечтала скрыться в своем аэрлайте, но Алекс крепко держал ее за руку, настолько сильно, что она почувствовала, как хрустят ее суставы.

Блэк задумался, не зная, как отреагировать на поступок Эрис. Но вскоре начал говорить и стоило ему раскрыть рот, как присутствующие замолчали.

– Милая Эрис, я понимаю, что мой помощник своей бестактностью сильно вас задел, поэтому, несмотря на его яростное желание поспешных извинений, я оставлю решение о том, извиниться или нет перед ним – за вами. И думаю, Ник решится упасть в моих глазах, начав требовать этих извинений от вас любой ценой.

– Но эта девчонка, она далеко не леди… – сухо бросил Ник.

Блэк не дал ему закончить фразу и осек движением руки.

– Хватит, Ник. Ты забываешься.

Тот возмущенно уставился на капитана, не ожидая выговора и поклонившись сказал:

– В таком случае, прошу простить мой уход с этого жалкого мероприятия, – и, не дожидаясь ответа, он широкими шагами направился прочь, сквозь расступившуюся толпу военных.

Где-то раздалось тихое:

– Небось, рыдать пошел в свою каюту.

– А то, или писать жалобное письмо родителям.

– Прошу простить моего помощника. Юный возраст и горячий нрав дают о себе знать, – сказал Блэк, по-доброму смотря на Эрис.