– Хорошо, хорошо,- с удовольствием затянулся папиросой вождь.

– ... что затруднит переброску пополнения и снабжение последнего укрепрайона, стоящего на пути наших войск к городу Выборг. По сообщению из штаба Северо-западного фронта, которое я получил перед выездом, танковая бригада полковника Лелюшенко завязала бои за город Койвисто.

– Надо непременно наградить отличившихся, товарищ Смородинов,- прощаясь с начальником Оперативного управления, вождь задерживает руку комкора.

– Слушаюсь, товарищ Сталин.

'Приносить хорошие вести, конечно, легко и приятно',- тяжело вздыхаю я.

– Что у вас, товарищ Чаганов?- чутко реагирует на это вождь.

'Третий раз перечитывает'.

– Вот значит как,- наконец размыкает сжатые губы вождь,- дезинформации быть не может?

– Полностью исключать этого, конечно, нельзя, товарищ Сталин. Доподлинно известно от станции радиоперехвата Разведывательного управления в Ленинграде, что передача велась из Берлина на частоте, на которой работает передатчик Имперского министерства авиации. Подтверждение приёма радиограммы получено из района Миккели, куда на днях переместилась из Хельсинки Ставка Главнокомандования финской армии. Связь осуществлялась с использованием немецкой шифровальной машинки 'Энигма', причём применялись новые роторы, образцы которых нам удалось захватить на финской станции радиоперехвата в Терийоки.

– Задержите Смородинова,- вождь берётся за телефонную трубку,- пусть зайдёт ко мне... в течение часа никого ко мне не пускать.

– Сведения совершенно точные,- выдыхает Сталин когда за начальником Оперативного отдела закрывается дверь,- выходит, недостаточно мы чистили военных. Просто уму непостижимо, немецкий агент сидит в Генеральном штабе Красной Армии.

– Или в штабе Северо-Западного фронта...

– Тоже возможно,- согласно кивает головой вождь,- вот только непонятно как мы будем искать шпиона. С одной стороны, число имеющих доступ к таким сведениям лиц невелико, а с другой, если начать проверку, то надо привлечь к этому делу контрразведчиков из НКВД, всем станет ясно, что в Генштабе ищут шпиона, к тому же их надо вводить в курс дела, допускать к, так сказать, святая святых... как бы только хуже не стало. Это не говоря о том, что о проверке сразу станет известно немцам.

– Товарищ Сталин, поручите это дело Мальцевой, она справится. Помните, как она за два дня вычислила Волкова. Если, например, товарищ Шапошников возьмёт в свой секретариат новую помощницу, то на неё никто и внимания обращать не станет. То есть, конечно, станет, но не в том смысле...

– И никто не узнает?- усмехнулся вождь,- Мальцева личность у нас известная.

– Не узнает, ручаюсь, товарищ Сталин. Пострижётся, покрасит волосы, родной муж не узнает. Кроме нас троих и товарища Шапошникова о проверке знать не будет.

* * *

– Товарищ Куусинен,- вождь остановился и внимательно взглянул на собеседника,- что вам известно о Петриченко, что он за человек?

– Лично я с ним никогда не встречался,- глава Финляндской Демократической Республики, чутко уловив недовольные нотки в голосе Сталина, мгновенно встал в оборонительную позицию,- из справки НКВД о нём мне известно, что в 1917 году он был в числе руководителей Советской республики матросов на острове Нарген, примыкал к анархо-коммунистам. В 1918-ом после захвата германцами Таллина, на кораблях Балтийского флота ушёл в Хельсинки, затем в Кронштадт. Через три года возглавил Кронштадтский мятеж, после его разгрома бежал в Финляндию. Живёт в Хельсинки пользуется большим авторитетом в среде русских моряков, за свои просоветские взгляды сидел в белофинской тюрьме.

– Это понятно, я тоже прочёл эту справку, но вот что мне непонятно, почему вы включили в свою записку о положении в Финляндии мнение Петриченко о том, что якобы в Финляндии созрела революционная ситуация, будто бы трудящиеся готовы с оружием в руках выступить против буржуазного правительства, что солдаты воткнут штыки в землю, а население радостно встретит Красную Армию. Это ваши слова, товарищ Куусинен?

– Мои, товарищ Сталин. Для своей записки я воспользовался материалами Разведупра Красной Армии, ведь Петриченко агент военной разведки, причём ещё с 20-х годов. Коминтерн тогда направил...

– Так вот,- вождь недовольно прерывает сбивчивую речь собеседника,- по итогам первой недели военных действий ничего подобного не происходит. Несмотря на неудачный для белофиннов их ход в плен никто не сдаётся, а в городах не отмечается никаких волнений гражданского населения. Более того, рабочие, часто сверхурочно, продолжают трудиться на военных производствах. С чем по-вашему, товарищ Куусинен, это связано? На кого ваше правительство собирается опираться?

– ... Разведупр...,- закашлялся глава правительства.

– Оставим в стороне Разведупр,- жёстко обрывает его Сталин,- за свои ошибки он будет отвечать сам.

– ... Будем опираться на городское население,- продолжил Куусинен более уверенно,- я знаю свой народ, он поддержит любое финское правительство, которое обеспечит ему сытую и безбедную жизнь.

– Городское население, значит,- скептически усмехнулся вождь,- а если городскому населению, например Швеция, предложит более сытую жизнь, то долго ваше правительство удержится у власти?

– Сразу с приходом к власти в столице начнём разворачивать антишведскую пропаганду, товарищ Сталин,- голос главы республики обретает силу,- мы не станем сразу призывать к классовой борьбе, просто выступим с заявлением, что 5 процентов шведского населения Финляндии владеет 80-ю процентами всех её богатств...