— Ну почему… Почему ты ему ничего не сказала? – Резонно спросил он, очевидно думая о том, что я уж совсем из ума выжила, впрочем, он был в том прав. Я сама себя не понимала, не знала как правильней. Запуталась, и может ошиблась, но как же теперь?

— А что я скажу? Что? – Выкрикнула я, взмахнув руками, да голос понизив: — Ваня привет, это я лягушка? Твоя жена, хоть я не уверена, что этот брак действительным считать можно?

— А почему нельзя то? — Покачал головою мой старинный друг — Ежели сама Яга…

— Мы не пара с ним! – Выкрикнула я, шарманку заведя одну и ту же, хоть сама в это ни черта не верила, хватаясь за отговорку эту, как за соломинку спасительную. Как за оправдание своё последние. — Не пара, пойми. Я не могу уйти с болота этого. Он Царевич, а я так… Просто. – Другого то ничего не было, а ошибок я решительно признавать не любила.

— И что?

— Я Болотница. А Ваня…

— А Ваня твой взрослый мальчик. Ваня должен сам был решить, чего он сам хочет, понимаешь? – Крикнул Леший, с ясеня слетая да руки в бока упирая, отчего я замолчала, обдумывая его слова. И правильно ведь все сказал. Все верно подметил, гад лесной. Сердце снова заныло, отчего слезы на глазах выступили, и я отвернулась, прошептав:

— Так лучше.

Он только недовольно засопел, руками замахав да выдав:

— Кому лучше? Тебе? Ему? Вижу я, как это лучше твое. Да ежели ты за него все решила, так может… — Как неожиданно остановился, к чему-то прислушавшись, и в чащу сигануть решил, да только я живо это приметила, спросив настороженно:

— Ты чего?

— Мне пора. – Кивнул он на прощанье, и улыбнулся по-доброму, пропав в считанные секунды, оставив меня в полной растерянности, отчего я выдохнула:

— Куда… — Но тут голос родной из леса послышался:

— Руса…

— Ваня, о нет! – Выдохнула я, захлебнувшись от страха, что увидев меня тут, на болоте, он сразу все поймёт, и в воду сиганула, в зарослях спрятавшись, чтобы на берег глядеть, не будучи замеченной.

И стоило мне только то сделать, как Ванечка мой на коне показался. Широкие плечи были обтянуты рубашкой простой, а взгляд так и метал молнии по округе, меня выискивая, отчего сердечко сладостно забилось в груди.

Он выпрыгнул из седла, да так красиво и плавно, что я залюбовалась им.

— Руса? Руса, выходи. – Крикнул он громко, приложив ладони к лицу и осмотрелся, пока я на него глядела, не в силах оторваться. Любимые черты исказились как от боли, и он снова прокричал: — Рус, нам поговорить надо. Руса, я же знаю, что ты тут. – Топнул он, и два шага сделал, как неожиданно в обманку попал и под воду в секунду ушёл. Я даже дышать перестала, как болото его быстро на дно тащить начало, и он прохрипел, пытаясь выплыть: — Черт. Ох, помогите!

Он махал руками, пытаясь зацепиться и выплыть из трясины, да только поток тут сильнейший был. Я, не думая, тут же сиганула туда, подплыв близко-близко, и схватила, на весу в воде его удерживая за плечи, отчего он за талию меня ухватил на автомате.

— Ваня! Ванечка мой! Ваня… — Шептала я, как заведённая, на берег его таща, где он кашлять начал, успев с испугу воды болотной наглотаться. Я погладила его по плечам, дав откашляться, тут же руками лицо огладив и без страха взглянула в любимые глаза: — Ты как? – Его очи расширились, и я было бояться начала, как он меня мокрую к себе притянул, голову свою на макушку мне уложив, и в волосы прошептал:

— Руса… — И столько счастья было в его этом «Руса», что я всхлипнула со всей силы сжав плечи его в объятиях.

Мы замерли, стоя на коленях в объятиях друг друга, слыша только мерный стук наших сердец. В его руках, что закрывали меня от всего мира, было так хорошо, и так надёжно, что я не в силах устоять, провела носом по широкой груди, ловя каждый его вздох, наслаждаясь любимым запахом тела, и лишь немного насытившись этим, тихо прошептала, молясь, чтобы он не оттолкнул меня:

— Как ты? – Страх мешал сосредоточиться на главном, и в мозгу красным цветом полыхала мысль:

«Я не выдержу, ежели он откажется от меня… Не смогу!»

Как его голос ударил по перепонкам, и я замерла вновь:

??????????????????????????

— Я так и знал, что это ты! – Неожиданно молвил он, наклоняясь и целуя меня в плечо через мокрую ткань, руки ниже спины опуская, да я только дышать рванее начала:

— Дурак ты, как же напугал меня. – Я подавила стон, как он ладонью вдоль позвоночника провёл, в шею меня целуя и отстраняясь, чтобы в лицо мне посмотреть:

— Прости… Прости меня. – Прошептал он, губами своими моих касаясь, отчего я поймала его вздох, а он продолжил, змей искуситель мой: — Руса, пошли со мной. Прошу.