— Ты своей охране сказала, что со мной?

— Нет, — отозвалась спокойно.

— Софья, ну нельзя же так! — его голос звучал непритворно строго. — Что за детские выходки? И часто ты так делаешь? Запереть бы тебя, чтобы не волноваться! — не отрывал взгляда от дороги, юноша тяжко вздохнул.

Сидеть запертой в доме? Ну просто «шикарная» перспектива!

Мысленно хмыкнув, промолчала, машинально вертя на пальце кольцо — артефакт, подаренное князем Южным.

Ну да, уехала, не предупредив охрану. Однако Ярослав прекрасно знает, что со мной все в порядке. Второе — то кольцо телохранитель не снимает ни днем, ни ночью. Кроме того, я из любопытства изучила свойства артефакта. А на чем еще проверять родовые способности боярынь Изотовых? В общем, теперь знаю, о чем «позабыл» сообщить осторожный воин: кольцо не только предупреждает о ядах, оно с точностью до пары метров передает координаты моего местонахождения Ярославу. Эдакий своеобразный многофункциональный маячок.

Михаил быстро глянул на меня и поинтересовался:

— О чем задумалась? Переживаешь о своей беспечности?

— Нет. Даже не собиралась, — сообщила невозмутимо. Подумав немного, деловито поинтересовалась: — Ты что — нибудь знаешь о Лемешеве?

— Зачем тебе этот лошадник? — искренне удивился юноша. — Ты еще одно направление собралась открывать?

— Нет, — с досадой поморщилась и быстро спросила: — Почему лошадник? У него же мебельные заводы?

— Глупышка, — произнес Михаил с нотками превосходства. — Производство элитной мебели — исконно родовое дело. Сам же боярин жить не может без лошадей. Отец на днях обмолвился, что Лемешев последнее время сам не свой, а его любимая кобыла Карамель больше не участвует в скачках.

— А что случилось с лошадью?

— Этого не знаю, — с явной неохотой признался Миша. — Травм вроде у нее не было. Просто не выставляет больше на скачки и теряет громадные деньги.

Подъехав к моему забору, юноша остановился на облюбованном месте. Заглушив двигатель, внимательно посмотрел на меня и твердо произнес:

— Я горжусь тобой, любимая, но временами меня напрягает твоя одержимость работой и излишняя самостоятельность. Надеюсь, скоро это пройдет. Ты будешь такой, какой я тебя хочу видеть.

Спрашивать, какой именно, не хотелось. Неприятных открытий и так сегодня слишком много.

Не желая вступать в спор, улыбнулась. Клюнув озадаченного юношу в щеку, выбралась из машины и, не оборачиваясь, скрылась за калиткой.

— Доброе утро, Софья Сергеевна, — встретив меня в коридоре, поприветствовала Надежда, смотря с какой — то затаенной грустью. Внимательно глянула на растрепанные волосы, на миг задержала взор на припухших губах и деликатно отвела глаза. — Юные боярыни уже проснулись, — доложила деловито. — Покушали и сейчас играют в саду. Госпожа, вы завтракать будете?

— Не хочется, — обронила я. Задумчиво посмотрев на футляры с драгоценностями в своих руках, резко подняла взор и встретилась с экономкой взглядом: — Праздник переносим на сегодня. Вернусь из школы, все вместе посидим. Тортик остался?

Увидев, как лицо экономки озарилось робкой радостью, тепло улыбнулась. Работа работой, но о семье забывать нельзя: дороже близких никого и ничего нет. Ни в одном из миров.

— Конечно, — торопливо отозвалась Надежда. — Я еще пирожные сделала. Боярыни по одной штуке всего съели, — она тепло улыбнулась и продолжила: — Они вас вчера долго ждали. Все фильм по телевизору смотрели, насилу спать отправила. Вроде уложила по постелям, — женщина сокрушенно вздохнула, — пришла проверить, а барышни уже у вас спят. Не стала будить, — виновато взглянула и просительным тоном добавила: — Госпожа, вы на сестер сильно не сердитесь. Уж очень они хотели вас дождаться.

— Не волнуйся, — легкая улыбка тронула мои губы. — Даже не думала девочек ругать.

Облегченно вздохнув, Надежда уважительно поклонилась.

Отпустив экономку, я поднялась в спальню. Присела на краешек кровати и положила перед собой футляры. Подняла крышечки. В свете утреннего солнца бриллианты красиво мерцали, а я думала о Михаиле.

Надеюсь, пройдет время, и любимый изменится. Мне очень — очень хотелось верить это, однако жизненный опыт вдребезги разбивал все иллюзии. Скорее всего, придется либо смириться с весьма неприглядными чертами его характера, либо… расстаться. Ни то, ни другое не находило отклика в душе. Что делать дальше — не представляю.

— Соня, — неожиданно выдернул меня из раздумий голос Катеньки.

Подняв взгляд, посмотрела на встревоженную подругу. Уже одетая в школьную форму и держащая в руках свой мобильный Катя смущенно улыбнулась и произнесла:

— Зову тебя, зову. Не откликаешься, — вглядевшись в мое лицо, она перевела взор на футляры с украшениями. Нахмурилась, а после встретилась со мной взглядом и тихонько спросила: — Что — то случилось? Ты сама не своя.

— Все нормально, — пробормотала машинально. Заметив в глазах подруги укоризну, призналась: — Миша удивил, — и тихонько хмыкнула. Абсолютно не желая рассказывать, чем именно, кивком указала на футляры и добавила: — Вот, любуюсь подарками.

Облегченно вздохнув, девушка внезапно покраснела до корней волос и едва слышно сказала:

— Тебе бы причесаться. А то последствия вашего общения сильно видны.

— Согласна, — даже не думала отпираться я. — Пять минут, и буду готова. Подожди меня здесь, — попросила и скрылась за дверью гардеробной.

Быстренько надев школьную форму, тщательно расчесала длинные волосы, собрала их в высокий хвост. Покрутилась у ростового зеркала. Замерев на мгновение, посмотрела на припухшие губы зеркального двойника и грустно усмехнулась: от встречи с любимым действительно остались следы. Но, к сожалению, не только напоминающие о его ласках: горечь и тревога лежали тяжким грузом на сердце.