Шрифт:
Я говорю:
— А по мне, хоть бы вовсе цветов не было. Что в них проку? Вот бамбук, еще куда ни шло, на удилища годится. Таких вот рыбок ловить, как здесь.
Девчонка вроде удивилась. Закачала своими стеклышками:
— Где — здесь?
— Ну где, в воде.
Она опустила руку в воду, поплескала пальцами.
— Тут растет кувшинка розовая. И тростник, и камыш. И еще папирус. А какие же рыбки?
Я рассердился. Еще бестолковым обозвала меня, а сама? И говорю:
— По-вашему, по-девчачьи — золотые. А на самом деле — просто оранжевые. Караси, одним словом.
Она еще нашла, что спросить:
— А что такое — оранжевое?
Я говорю:
— Вот сейчас предъявлю тебе, и сама увидишь. Плещи-ка водой в мою сторону! Да не так, а как будто гребешь!
Она послушалась. И что вы думаете, подогнала рыбку, а я ее ухватил! Ладонь под бок корабликом подвел и вытащил с водой вместе.
— Держи, говорю, научная работница!
Руки у нее маленькие, в двух сразу только рыбку удержать. Выплеснул я карасика ей в ладони, он как затрепыхается, а девчонка как запищит:
— Ой, ой, она живая!
Вот смешнячка! Я говорю:
— А ты что думала — тебе в бассейн соленую запустят?
Но она так радостно смеялась, и головой мотала, и тряслась над этой рыбехой, — мне и то стало весело. И вдруг над самой головой прогудели басом:
— Что тут такое?
Кто, вы думаете? Тот самый непонятный гражданин, что возился с травой на огороженном участке. Весь расхмуренный. Ну, ясно. Сейчас начнет: «Если каждый будет вылавливать по рыбке...» Будь я один, только бы он меня и видел. А девчонка весело так на него очки выставила, словно и не боится. Я скорее у нее рыбку перехватил и бормочу:
— Погуляла и ладно, пора домой!
И булькнул ее в воду. Ругай теперь!
А человек на меня и не взглянул.
— Гэля! — говорит хмурым голосом. — Сколько раз тебе повторять: нельзя одной. Ты же знаешь: мама волнуется!
— Ну и зря, — заявляет девчонка преспокойно. — Я уже эту дорожку наизусть знаю: вот так, и так, и так... А вы все не пускаете!
Ну, он ее — за руку, и поволок за собой! Далеко уже отошли, вдруг она оборачивается:
— Мальчик! Спасибо за рыбку!
Вот чудачка! Как будто я ей подарил карасика.
...В этот день был прибой, и купаться меня не пустили. Мама с тетей Леной пошли по магазинам. А я катался на кольцевом троллейбусе. Сделал четыре круга — надоело, слез.
На остановке цветы продавали. Длинные такие, красные, желтые, всякие. Издали посмотришь — как будто костер в ведре. И как-то незаметно я с этих цветов перескочил на сад, где вчера были. Думаю: почему травки, самые незавидные, проволокой огорожены? Что за фокус — воздух спичкой поджигать? Девчонка тоже припомнилась. Разговаривает смешно, как большая, а саму гулять по саду не пускают.
Так я и вскочил в автобус — одна остановка всего.
Вот так сад, ну и сад!.. Я думал: запросто вчерашнее место найду, где «мохнатусы» эти красуются. И вроде узнал дорожку, иду, иду... Кругом деревья, листья сверкают, колышутся... Нет, не то место!
Бродил, бродил, даже ноги загудели. И вдруг приметные кусты — в белом цвету, тяжелом и пышном. В кустах проволока прячется. Ага, вот оно!
Кончились кусты, а за ними... дом. Да, обыкновенный, одноэтажный. Крылечко с навесом. На крылечке рыжий котище спит. Очень ты мне нужен!
Крякнул я с досады, запустил в кота веточкой. Он глазами — сверк, и — мя-а-у! И тут же выбегает из дверей девчонка. Та самая. Гэля или как ее там. В руке — морковка обгрызенная. Кот ей в ноги — трется, выгибается. Она ему сейчас же — морковку. Тот понюхал для приличия, и снова кричать. А она уговаривает:
— Ешь, ешь, Базилик. Морковь — это лакомство гномов. Знаешь, таких лесных человечков. Отнесешь им вечером миску морковок — а утром в миске золото...
Ну, не видел я таких — котам сказки рассказывать! А она еще села на ступеньку и запела:
Обо мне все люди скажут — Сердцем чист и не сбесив...Услыхал я это «не сбесив» и с хохотом из-за кустов вылез. Она голову ко мне поворачивает:
— Кто там?
Вот чудачка, не узнала. Я говорю:
— Забыла? Рыбу тебе вчера ловил. А вообще-то я — Сергей.
— Ну, заходи, Сережа.
Зашел я. Сел на крыльцо. Сидим, кота гладим, а он и рад. Я говорю:
— Это кто тебя вчера увел? Брат?
Усмехается:
— Такой большой разве может быть братом? Это дядя Костя. Мы с мамой к нему приехали хвойным воздухом дышать, чтобы я окрепла.