Тишина.

Я решил, что они должны были знать, что мы направляемся на аэродром Калат-Сикар. Они, должно быть, знали, что двигаются быстрее нас и что они обогнали нас где-то на дороге. И вот теперь их засада была устроена. Все молчали, уставившись на то место, где вражеский конвой застыл на месте. Я знал, о чем думали остальные парни: как, черт возьми, мы собирались добраться до аэродрома, когда на нашем пути стояла эта маленькая компания?

Мы должны были подготовить аэродром для часа «В» 1-го ПДБ, чтобы могла прибыть первая волна воздушного десанта. К этому времени они разместили бы парней из 1-го ПДД где-нибудь рядом со штабом бригады, где они погрузились бы с в «Чинуками» и взлетели. Они не поднялись бы в воздух, если бы не получили от нас сигнал, дающий зеленый свет, и они не выпустили бы «Чинуки», если бы мы не отметили ВПП, это было точно.

«Чинуки» должны были мотаться с одной воздушной миссии на другую, и, скорее всего, у них был только определенный временной интервал, чтобы доставить мальчиков в Калат-Сикар. Было жизненно важно, чтобы мы попали в час «Ч». «Чинуки» летают на высоте не более 10 000 футов, поскольку у них нет кислорода для десанта, который они перевозят. От ПОБ до Калат-Сикара было около часа полета. Таким образом, с того момента, как мы дадим зеленый свет, пройдет минимум час, прежде чем десантники прибудут в сопровождении штурмовых вертолетов. Соблюдение тайминга было очень важно.

Но у меня росло ощущение, что время и судьба быстро оборачиваются против нас. Если бы мы двинулись дальше по трассе № 7, то, несомненно, забрали бы с собой много федаинов. У нас было преимущество ПНВ, которое давало нам некоторую скрытность и внезапность, но не было никаких сомнений в том, что мы будем уничтожены. Нашим единственным шансом выполнить задание было оставаться скрытными, а мы больше не смогли бы этого делать, если бы придерживались шоссе. Я повернулся к Джейсону и кивнул Йену, сержанту инженерной разведки, чтобы он подошел ближе.

— Вот оно — засада противника, — прошептал я. — По главной дороге на север проехать невозможно.

Это была констатация очевидного, но кто-то должен был это сказать.

— Засада противника, черт возьми, установлена, — прошипел Джейсон в подтверждение.

— Ага, — пробормотал Йен, сержант инженерной разведки. — Похоже, они там неплохо устроились.

У Йена было мертвенно-бледное лицо, и ему явно не нравилась мысль о том, что эти несколько сотен федаинов так близко сидят у нас на хвосте. Если уж на то пошло, я не думал, что кто-то из нас был этому рад. Джейсон схватил карту, и мы поместили ее под крошечный маячок с капюшоном, установленный на приборной панели «Пинки» — специально разработанный для того, чтобы направлять крошечный конус света вниз, позволяя минимальному количеству света проникать внутрь автомобиля. Мы прикинули, что аэродром находится в 45 километрах отсюда, не больше. Это было так чертовски близко — меньше часа езды по хорошим дорогам.

Мы не могли направиться на юг, чтобы обойти засаду федаинов, потому что к югу лежало поселение и основные силы врага. Мы не могли идти дальше на запад, потому что растительность в этом направлении была непроходимой. Аэродром находился к северо-северо-востоку от нас. Было очевидно, что мы должны попытаться пересечь дорогу и обойти федаинов, двигаясь на восток, а затем свернув на северо-восток.

— Есть только одно решение, — начал я. — Перейдем шоссе и посмотрим, сможем ли мы выехать на грунтовые дороги.

— Да, — согласился Джейсон. — Мы преодолели большую часть расстояния по главной дороге. Оставшуюся часть мы проделаем по пересеченной местности.

Мы знали, что остальные ребята могли слушать, о чем мы говорили. Их молчание означало, что они были согласны с нами. Мы были глубоко в тылу врага, нас скомпрометировали, и теперь за нами охотились. В подобных ситуациях малейший шум может привести к тому, что вас убьют, поэтому мы свели общение к абсолютному минимуму.

Земля, на которой мы находились, была немного ниже дороги. Машина Джейсона тронулась с места, ее двигатель ужасно завывал, когда он тащил тяжелый Пинки вверх по пологому склону. В мертвой тишине шум прозвучал оглушительно, как будто взлетел огромный реактивный самолет. Нам оставалось только надеяться, что федаины никак не могли услышать нас с расстояния в 6 километров.

Джейсон остановился на обочине, внимательно осмотрел обе стороны, а затем переехал на другую сторону. Оказавшись рядом, он махнул машине инженерной разведки ехать вперед, одновременно прикрывая пулеметами на Пинки. Когда их машина выехала на дорогу, мы прикрывали ее своим оружием с тыла. Ян твердо держался на дальней стороне, откуда они обеспечивали нам прикрытие, когда мы двигались по пустынному шоссе.

Ползком мы втиснулись в горбатые и беспорядочные тени на восточной стороне дороги. Теперь мы вернулись к ПНВ, и растительность здесь была явно более редкой, но дорога казалась чертовски трудной. Пинки врезались в выбоины и съезжали с колеи, поскольку подвеска изо всех сил пыталась справиться с весом и рельефом местности.

Мы сбросили скорость до 5 км/ч, и при таком движении ползком было почти возможно продолжать двигаться вперед. Но все равно мне казалось, что мы были тремя больными верблюдами, бредущими по темной пустыне. На мгновение я задумался о том, что произошло бы, если бы мы не последовали предложению Стива и не свернули с трассы № 7, когда мы это сделали. Предположительно, федаины догнали бы нас, и мы бы участвовали в битве за нашу жизнь.

Нам невероятно повезло, что мы сумели от них ускользнуть. Я с трудом мог поверить, что эти сотни федаинов не заметили нас. Тем не менее, теперь вся игра изменилась. Я чувствовал это по напряженной атмосфере в нашей машине. В одно мгновение мы превратились из охотников в преследуемых.