Шрифт:
Плач усиливался, хотя Кайса стояла на месте. И она поняла: место, откуда он исходил, притягивалось к ней само. Миллиметр земли за миллиметром сокращались и стягивались, словно время повернулось вспять. И вот она стоит перепуганная и вспотевшая, а перед ней затуманенные силуэты. Они что-то говорят, но не ей, а она все равно не может разобрать что. Они слишком размыты, даже лиц не видно, это была самая неуклюжая картина, написанная самым жирным маслом. И единственное что она слышит отчетливо это детский плач. Он оглушает и пугает ее еще сильнее, только почему?
Резко посветлело, золотые колосья защекотали запястья. Она вцепилась в них дрожащими руками, словно они могли ее удержать. Ей потребовалась минута чтобы отдышаться, и она поспешно огляделась: она явно была дома, на своем фермерском поле, где-то тут ходит недовольный отец и скорее всего ищет ее чтоб отчитать за отлынивание. Это ее успокоило.
«Точно перегрелась!» – успокоила она себя. – «Привидится же такой бред посреди дня…»
Тут за спиной выросла тень отца, слишком угрожающая, и она обернулась. Он стоял с исказившимся от гнева лица. Она никогда такое не видела, он всегда был недовольным, но не злым. Сандер Грай схватил свою ошарашенную дочь за плечи, до боли, тряся ее и крича в лицо:
«ПРОСНИСЬ!», «ВСТАВАЙ! КОМУ ГОВОРЮ!»
И она проснулась. Вредный голос отца сменился совершенно незнакомым. Чужое лицо искривилось в ожидании реакции, но она совсем растерялась.
–Что происходит? Кто вы? – Спросила Кайса.
Мужчина сидящий напротив сложил руки на груди и смотрел на нее изучающим недовольным взглядом.
– Добро пожаловать. Меня зовут Эванлин.
Железный обруч надавил на кисти рук.
Глава 5 Три потухших свечи
Кайса вскочила и уселась на кровати, сжав покрывало руками. Оглядевшись она поняла, что находится не в своей кровати, не в своей комнате и уже явно не в своем доме. Было тяжело связать все происходящее и это безумно давило на нее:
«Что было до этого? Я же была на ферме, мы позавтракали с мамой, и я пошла в поле…Это было реально или все же сном?»
Её взгляд упал на свои нервные руки, и она заметила колоссальные изменения – они были уже не такими детскими и округлившимися. Длинные, исхудалые, будто совсем чужие. Но что поразило ее до глубины души, так это еле заметные белесые нити, тянущиеся с предплечий к кончикам пальцев, там они сгущались в небольшой комок. Пока она задавалась вопросом тату ли это или какое-то заболевание, ей напомнили, что она здесь не одна совершенно интересным вопросом:
– Кто ты? – спросил Эван.
Девушка моментально уставилась на него в новом чувстве. Кайса вскинула брови и заострила взгляд. Она тоже могла позволить себе бесстыдно рассматривать непонятного мужчину, вальяжно раскинувшегося на стуле, напротив. И случилось невероятное: она будто знала его. Нет. Не его, его присутствие. Его тепло тела, исходящее невидимыми лучами. Его энергию?
Помолчав с минуту, она подала голос:
– Почему я должна вам отвечать? И вообще с вами разговаривать? – она прервалась, панически вдыхая воздух, а после продолжила. – Почему вы спрашиваете меня кто я, если я нахожусь в вашем доме, и попала сюда явно не по своему желанию!
– Ты бы видела, с каким желанием разнесла моих ребят и мою теплицу. – на его лице расцвела вызывающая улыбка.
– Что, простите?! – глаза Кайсы округлились, вырвался нервный смешок.
– Совершенно ничего смешного – Эванлин вдруг посерьёзнел – Тебе стоит начать вспоминать, на кону стоят твои тонкие ручонки. Я с удовольствием их вырву, если ты будешь молчать!
Кайса качнулась назад и почувствовала, как вязкая слюна раздражает сухое горло. Она совершенно забылась в своем положении.
«Стоит отвечать на все вопросы, может я смогу выбраться и уйти домой?»
– Меня зовут Кайса Грай.
Лицо раздражали мелкие сальные прядки, но ей было страшно двинуться даже чтоб быстро закинуть их за уши. Во все глаза наблюдая за его реакцией, она сидела и сжимала колючее серое прокрывало.
Он опустил взгляд, одобрительно мотнув головой и задумался. Глубоко вздохнув, Эван крепко зажмурил глаза и вернул ей спокойный, но закрытый взгляд. Кайсу не волновало, что он прятал там закрытым, ее радовало, что там была не открытая враждебность, прозвучавшая минутой ранее.
– Хорошо, Кайса Грай. Я погорячился в свои угрозах и невероятно взволнован. Я ждал сутки пока ты очнешься и порядком устал.
Она кивнула, подыгрывая ему. Ситуация казалась ей все более абсурдной.
«То добро пожаловать, то вырву руки, то погорячился. Может я в психиатрии?» – подумалось ей и Кайса спросила:
– Объясните, пожалуйста, что происходит? – неожиданно к горлу подкатил горький ком и сжал горло.
– Прошлой ночью ты пришла сюда и разнесла тут все. Я уже сказал это. Что конкретно ты хочешь знать?