Шрифт:
– Чарли...
– шепотом выдохнула она.
– Мне страшно, Чарли...
(Парижские подруги Боксона произносили его имя на французский манер Шарли, с ударением на последнем слоге. Иногда это звучало забавно.)
Боксон осторожно поцеловал её. Она прильнула к нему, как бы пытаясь укрыться от опасности, и тогда он поднял её на руки. Сумки упали на землю.
– Чарли...
– снова прошептала она, пытаясь отстраниться.
– Не надо, Чарли...
– Ты маленькая глупая женщина, - ответил Боксон.
– Я, конечно, тоже дурак, но какое-то время мы ещё продержимся...
И подумал: "Пока нас не убили...". И вспомнил, что пистолет остался в машине.
Не выпуская из рук Сильвию, он сумел поднять сумки, занес весь груз в комнату (оказалось тяжело, но на силовых тренировках случались и не такие нагрузки), сумки шлепнулись на пол, а женщину он осторожно положил на кровать.
Раздевая её, он увидел, что багровые пятна кровоподтеков покрывают обе груди, и старался не касаться их.
– Как же тебе больно, милая моя...
Из её закрытых глаз снова потекли слезы. Раздеваясь, Боксон продолжал свои осторожные поцелуи. Постепенно нервное напряжение её тела стало сменяться упругостью сексуального возбуждения. А потом им стало наплевать на все опасности...
– Какой ты нежный, Чарли... И такой сильный...
...Они уехали из мотеля ещё в утренних сумерках, оставив пятна на постели и мокрые полотенца в душевой. И запись в книге регистрации: "Мистер и миссис Маннерман"...
...Лас-Вегас не знает времени суток. В бесконечный поток прибывающих автомобилей влился кофейный "шевроле-импала"; некоторое время курсировал по центральным улицам; свернул за фасады; наконец, остановился возле небольшого парикмахерского салона.
– Мою подругу зовут Патрисия Эддис, - сказала Сильвия.
Боксон зашел в салон, Сильвия осталась в машине.
Страдающая от жары тучная хозяйка салона сообщила Боксону, что эта шлюха Эддис уже полгода здесь не работает и адреса её никто не знает. Когда Боксон вернулся к "шевроле" и рассказал про вновь открывшиеся обстоятельства, Сильвия протянула ему рюкзак:
– Я не могу больше задерживать тебя, Чарли. И всю сумму заплатить тебе не смогу. Предлагаю только пятьдесят баксов.
– Да, тебе удается выглядеть сильной и независимой, - ответил Боксон.
– Да, мне лучше всего, наверное, бежать от твоей проблемы. Я беру деньги, но если завтра тебя пристрелят на улице, мне будет грустно...
Чарли ошибся. Еще в полдень, сидя в тени у придорожного "макдоналдса" на окраине, он услышал по радио, которое громко говорило в одном из припаркованных грузовиков: "Полчаса назад у служебного входа в казино "Самбрерос" взорвался и сгорел автомобиль "шевроле-импала". Приехавшие пожарные обнаружили в автомобиле сильно обгоревший труп женщины, а под сиденьем автомобиля - пистолет немецкой системы "Вальтер ППК" с пятью патронами в обойме..."
Боксон не стал слушать продолжения репортажа. Он сразу встал и зашагал по дороге на запад - в Калифорнию. В Лас-Вегасе ему уже целых полчаса делать было нечего...
7
...Антонио Лумис, сын мексиканца и американки, пятнадцать лет назад вернувшись с корейской войны, сел на большегрузный грузовик и с тех пор мотался по Штатам от океана к океану. Одним из достоинств своей работы он считал возможность постоянно общаться с новыми и невероятно разнообразными людьми. Буквально накануне он подбросил до Пич-Спрингс, штат Аризона, бродячего исполнителя песен кантри, а от Пич-Спрингс до Лас-Вегаса его попутчиком был разорившийся биржевой маклер. И когда Лумис увидел на дороге этого высокого парня в армейских ботинках, он, естественно, притормозил:
– Садись, подброшу до Пасадены! Меня зовут Антонио Лумис.
– Благодарю, сэр, я спрыгну в Барстоу! Меня зовут Чарли Боксон.
– Какого черта ты забыл посреди пустыни?
– изобразил удивление Лумис, хотя ему, в общем-то, было все равно.
– Мне надо севернее, в Сан-Франциско, - уточнил Боксон.
– Решил податься в хиппи?
– Не совсем. Ищу одного парня. И ещё одну девчонку, - Боксон достал из кармана фотографию Стеллы Менкевич.
– Вам такая на дороге не попадалась?
Лумис взял фотографию, внимательно посмотрел, вернул назад:
– Нет, парень, такая не попадалась. Твоя сестра?
– Нет, по дороге встретил её родителей, они попросили, если увижу, дать знать...
– Сейчас много молодых сбегает из дому... Ты-то сам откуда?
– Из Лондона.
– Вот-вот, точно, а я-то вспомнить не мог, где я раньше такой говор слыхал!
– обрадовался Лумис.
– В Корее, в госпитале, у меня приятель был из английских пехотинцев, тот точно также слова произносил. Его звали... Черт, как же его звали?..