Собрание стихотворений. В 2 томах. Том 1 и 2.
вернуться

Шубинский Валерий Игоревич
Шрифт:

Два стихотворения

1
В русском небе – ни солнца, ни звезд,Только сосны светили сквозь дюны;Было видно, как пламенник естОсовевшее сердце лагуны.На чернеющем снизу холму,С полукругом земным за спиною,Я взглянул через смутную тьму —Встало русское море стеною.Ничего нету здесь моего.Даже воздуха, гаснущей тверди.Ни воды, ни земли – ничегомоего. Кроме Бога и смерти.
2
Закат сошел.Шумя меж сосн, съезжали дюны с локтя.Отделавшиеся от ясных шор,Вздыхали звезды в вогнутые стекла.Из всех разов, как я на свете жилВо тьме отсветных волн, что я видел, —Одной лишь этою я жизнью дорожил,Одну лишь эту жизнь не предвидел.

«Луны кусок в ее пятне…»

Луны кусок в ее пятнеСтоит над чащей неосиянной,И верхний ветер в сторонеНавис звучащий, но безуханный.Где был дворец, я вижу холм.Где хладен герб – живую птицу.И статуй облачных в глухомлесу Я вижу вереницу.Весь нижний город, и небесаСтоят, беззвучны; висят, не рады.Сады исчезли, и лесазабились в желтые ограды.

Три станса

Стрельнувшись из дому, вонзяся в ярый свет,С пронзенным зреньем в дым несясь древесныйИ голову подняв, – сквозь тщательный скелет,Ходящий ходуном – узрил я дом небесный.В безверхих колоннадах светлых линзШел я меж наискось сужающихся лезвийИ видел, хоть не мог, я бабочкин потертый низ —Сдвигающийся дым созвездный.Поднявши голову, поплачь о волосахЗемли, нацеленной за черными чужими голосами…Доколе светлые колонны в небесах,Доколе темные крыла за небесами.

«В иссиня-ясную Неву…»

В иссиня-ясную НевуСъезжает белое каленье.Ну как ей вымолвить: живу,Коли заковано в каменьеЕе дыханье наяву.Живется так же что и мне:Один средь отсветов зеркальных,Полууснувший, на спинеплыву. Уходит солнце. В спальняхподдонных – Рыбий стон во сне.Но – лишь учую я ветер тьмыНад лесом блесен недоцветшим —(Весь город – как корабль с кормы —вздыхает…) (Слово есть ушедшим)– Я вспоминаю жизнь на мы.

«Младенец, изменщика-века птенец, в минуту я (что ж? не святую?) схва…»

Младенец, изменщика-века птенец, в минуту я (что ж? не святую?) схва —тился за ржавого лавра венец и грязную чашу златую. И в царствованье рабов без господ господствовать взялся над сло —вом, над бабочкой-словом, чей сыпкий испод царит в полуночье лиловом! Хорошенький ж вышел я вам господин, о тьмы слюдяные извивы,без них, что ушли, унеслись, как один… – Ушедшие, что унесли вы? И как же – один – я сдержу этот груз предсердно прогнувшейсястали?..Прозрачные крылышки с умерших муз, как легкие линзы слетали…

«Я – ворон, вернувшийся к Ною…»

Я – ворон, вернувшийся к Ною,Раззявши пластмассовый рот…Зато за моею спиноюКишенье – волна за волноюВоздушных и водных темнот.И скользко же, Осподи-Боже,В темнице десницы ТвоейЛуны вороненое ложеЗа узкою тенью моей.Лишь шопот валов равномерный

«Не голос, нет уже (– нам голос невозможен —)…»

Не голос, нет уже (– нам голос невозможен —).Не музыка еще (– мертвы мы не на столь —)…– Есть только скрып меча, ползущего из ножен:Так звуков падает заржавая фасоль.Куда бы я ни шел – не слышу я отзыва,Куда бы я ни пел – не вижу никого.– Лишь в море: скатная жемчужина отлива:Так обнажается безмолвья вещество.Но от зависших скал ко мне приходит эхо,Со стоном шевеля пустых морей меха,И падает к ногам, среди греха и смеха,Горящей птицею стиха.
—–
(О муза, надевай же бранное убранство! —Чужие голоса на кладбище твоем.Нам нужно, чтобы жить, такое постоянство,Как никому еще, чтоб просто жить вдвоем)

«В рай впускают только птиц…»

В рай впускают только птиц,Только птиц, только рыб,Стаявший луча изгиб у воды.Лишь светящуюся тьму(По холму сговоривДо поры не съезжать иДо беды).В рай впускают только техИ лишь тех, кто не мы,Лишь светящихся в воде и над ней.Только тех, кто обещалБез начал и канвыЛечь за светлою иглоюОкончанья дней.