Определённо можно утверждать насчёт поддержки большевиков А. Мильнером, который действовал в этом заодно с американскими агентами. Как вспоминал назначенный на смену Бьюкенену новый английский посол, в декабре 1917 г. «я выступил сторонником необходимости проложить мост к большевикам. Лорд Мильнер разделял многие из высказанных мною соображений». «В заключение Мильнер сказал мне, что министерство убеждено в необходимости установить контакт с большевиками». Помимо А. Мильнера, просоветское влияние на Ллойд Джорджа оказал американский полковник У. Томпсон, активный сторонник красных [Р. Локкарт «Буря над Россией» // «Сегодня» (Рига), 1933, 29 ноября].

Там же Локкарт прямо опровергает дезинформацию, будто А. Мильнер при посещении Петрограда не предвидел февральскую революцию.

13 (26) декабря 1919 г. в Ростове-на-Дону В.И. Вернадский виделся с С.С. Ольденбургом в редакции «Великой России». Запись в дневнике: «внешний разговор. Серёжа похудел и побледнел». Между ними установились прохладные отношения.

8 января 1920 г. красные взяли Ростов-на-Дону, но 9 января на два дня белые отбили город обратно, позволив Ольденбургу и многим другим беженцам выбраться из него. Шесть дней он перебирался в Новороссийск по дезорганизованным железнодорожным путям.

17 января В.И. Вернадский записал рассказ графини С.В. Паниной про С.С. Ольденбурга: «очевидно, Струве его оставил. У него испанка. Госпиталь должны были переводить, но Струве сказал, чтобы Серёжу оставили – он возьмёт его с собой. Однако автомобиль, на который рассчитывал Струве, его надул и он бросил Серёжу на произвол судьбы, уехал один» [В.И. Вернадский «Дневники. Январь 1920 – март 1921» Киев: Наукова думка, 1997, с.16].

Эта запись, вероятно, путает с болезнью, иначе получается, что заражение испанским гриппом произошло ещё до тифа. По другим мемуарам, Струве в тот день не ожидал взятия города и до последних часов готовил номер газеты 27 декабря (8 января).

В конце февраля в Новороссийск пришли отступающие части ВСЮР, недовольные деникинским командованием и тыловым населением, пытаясь мобилизовать его против большевиков.

С.С. Ольденбург оставил об этом собственные воспоминания, не упоминая испанки: «Начало апреля 1920 г. навсегда останется в моей памяти, как своего рода переселение в потусторонний мир. События общего характера и тяжёлая болезнь (тоже характерный для этого периода тиф!) положили резкую грань между мартом и апрелем; а тут ещё припуталась перемена стиля (в районе Добровольческой армии сохранялся старый стиль). Последние дни перед болезнью были сплошной кошмарной суетой. Улицы были полны народу; перед разными бюро по эвакуации стояли длинные очереди. Газеты, одна за другой, переставали выходить за отъездом редакций».

«Доверие к власти совершенно исчезло. Ходили слухи о заговорах. Ожидали, что со дня на день генерал Деникин может оказаться убитым, и будет провозглашена диктатура – какая? чья? среди безнадёжного развала?» (похожее наблюдалось в Сибири в результате поражения Адмирала Колчака).

Заразившись тифом, Ольденбург 12 дней пролежал без сознания в лазарете.

Очнувшись, он узнал, что белогвардейцы уже отплыли на пароходах. Брошенные деникинцами казаки, которым не хватило мест, отступали вдоль берега к югу. Выписавшись, Ольденбург с приятелем-санитаром поселился у местной старушки. Жизнь при красных во всём отличалась от прежней России.

«Начались странные, ни с чем несравнимые дни. Казалось: мы умерли, и то, что происходит – это какая-то потусторонняя жизнь. Вся обстановка усиливала это впечатление».

«В одной витрине магазина выставлено много книг. Магазин заколочен, а витрина уцелела, одна из немногих. Объяснение простое: книги – товар непривлекательный для грабителя» (точно такое можно увидеть при вдохновляемых культурными марксистами леворадикальных расистских погромах в США 2020 г., когда в торговых центрах грабили всё кроме книжных).

Множество брошенных белыми лошадей погибали без хозяев и корма. Красные пропагандистские листки передавали искажённую информацию о контрреволюционном восстании Вольфганга Каппа, когда немецким монархистам на 13-17 марта удалось захватить Берлин и низвергнуть республику, но не получилось удержать власть под ударами крайне левых сил и их либеральных пособников.

«Будущее представлялось сплошной загадкой. Точно стоишь у самой грани облака на горном склоне, и видишь только белую, густую стену молочного тумана. Большевики одержали верх. Первый этап мировой революции завершается».

На праздник Пасхи Ольденбург вспомнил некогда впечатлившую его речь правого монархиста Георгия Шечкова о стремлении либералов приравнять язычество с христианством, добиваясь (безуспешно до февральской революции) в Г. Думе равенства вероисповеданий. «Как будто, действительно, настаёт волчий век; и я пью за то, чтобы мы сами, по крайней мере, оставались достойными той славной эпохи, в которую мы выросли!».

«Таким безнадёжным казалось тогда всё в мёртвом Новороссийске. Но жизнь оказалась сложнее всех предвидений» [С.С. Ольденбург «Вымерший Новороссийск (пятнадцать лет назад)» // «Возрождение» (Париж), 1935, 14 апреля, с.6].