А потом заговорил Бьерн.

Его тело сожгли на погребальном костре, но его дух, дух истинного воина, ведомый под руку ослепительно-ярким силуэтом валькирии спустился с небес посреди ночи и изрек кто виновен в его смерти и как выжечь эту мерзость с земли верных последователей асов.

Ивар Отступник.

Самый неожиданный кандидат на эту роль.

Но Неудержимый Сигурд на равных бился с черными орками, так что ему бояться какого-то задохлика, выучившего парочку колдовских примочек, мало чем помогущих от прямого попадания секирой в череп?

Снова рейд, только уже не крепко спаянный небольшой отряд охотников-ветеранов, знающих эти леса, как свои далеко не всегда полные наборы пальцев на кисти, а практически все боеспособное население. Откликнулись на зов даже пираты — им было дико не выгодно терять такую удобную стоянку, как Железный остров.

И почти все полегли — кто хладным трупом, кто раненным, а кто с искалеченным разумом и пустым взглядом.

Неизвестно как, но Ивар сумел узнать об их рывке и подготовить теплую встречу, вместе с несколькими карательными отрядами, возглавляемыми его главным прихлебателем Черным Глазом, татуированным ублюдком, появившемся из ниоткуда. Пока проливалась кровь, пока тела падали в грязь и пока сталь скрещивалась со сталью запылали деревни и городища.

Оставленные, как охрана бойцы не пали, как и подобает воинам. Они с самого начала были на стороне Отступника, прельстившего их обещаниями, слишком заманчивыми, чтобы пред ними устоять. На что готов человек ради вечной жизни сильным и молодым? На многое, на пугающе многое. Насиловались женщины, расплескивались мозги стариков по разбитым копытами коней дорогам и забирались из домов упирающиеся дети, дабы возлечь на ритуальные алтари в лесах.

Хильда вместе с еще несколькими женщинами и грудными младенцами заперлась в подвале отеческого дома. Хитрое устройство помогло сокрыть от голодных глаз новый кусочек всеобщего насилия, а каменные стены не загорелись, в отличии от покатых крыш срубов. Они слышали, что происходило снаружи. Крики. Сочащийся из щелей в полу ужас. Клубы дыма, вперемешку со зловонием горелой плоти. Рычание, клекот, визги, вой и вопли.

Сжавшись в самом дальнем углу они мелко дрожали, глотая беззвучные слезы. Что может быть страшнее этого? Только осознание, что ты можешь стать следующим и попросту ничего не сможешь изменить в этом.

Стоит ли говорить о низком уровне боевого духа, едва потрепанные воины вернулись к родным очагам? Были слезы, была боль, были вопли и проклятия. Пепел, обугленные кости… отчаяние.

Несколько дней траура.

И словно луч света в кромешной мгле по селам и лагерям прокатилась весть о человеке, который лично убил Черного Глаза и обратил его воинство в бегство. Слухи в "Землях Меча и Магии", особенно в закрытых Завесой локациях, расходятся пугающе-быстро.

Бессмертный Лорд, выступивший против Кровавого Ужаса. Захвативший Серые Мхи и собирающий армию, дабы окончательно втоптать демонов в кровавую грязь, которая их и изрыгнула. Уничтоживший прихлебателей Смешного Гурлина — Глари Хребта и Скарса Вихря Цепей, прервавший ритуал демонолога и убивший сотни его творений.

А тот факт, что под его дланью собрались ужасающие твари лишь добавляли гирек на чашу весов надежды. В большинстве своем люди не способны броситься на встречу самой Преисподни с голодным равнодушием смотрящей точно в вытекающие от ужаса из глазниц зрачки. И иногда, чтобы убить одного монстра нужен другой, больше, сильнее и с которым есть возможность договориться. Если примкнуть к нему в самом начале становления Бессмертного есть неплохие шансы возвыситься над остальными.

И Хильда вновь не стала возражать.

Будущее клана превыше ее личного благополучия.

Не верьте тем, кто говорит, что принцессы бесполезны. Это стратегически важный ресурс, позволяющий заключать династические браки, союзы, слияния фракций и много чего еще, наращивающего могущество тех, кто грамотно ими распорядился.

Йорген, Асмунд, Мерет и Хильда в коробке из десяти опытных хирдманов, лучших из лучших воинов Сынов Одина. Топоры, мечи, шлемы и броня. Даже девы облачились в кольчуги, подпоясанные зазубренными кинжалами, зачарованными ведунами.

Четыре младших наследника из двадцати трех. Да, у Сигурда было два десятка детей, и все от одной жены. Удивительный человек.

Они молчали всю дорогу, хоть изнутри их и распирало желание обсудить свои шансы на выживание. Когда ты говоришь — это зачастую успокаивает. Все лучше, чем молчание, отдающее сырой горечью погребальных курганов.

Но… в какой-то момент каждый из них понял, что за ними следят. Внимательно, пристально, без враждебности, даже с некоторым любопытством.

Стук. До боли знакомый.

Отряд замирает на месте, ощетинившись во все стороны клинками, спина к спине. Настороженно выглядывают из-за щитов.

А Асмунд с расширившимися глазами глотает воздух. Оперение тонкой, эльфийской стрелы мелко подрагивает у самого его лица, впившись в ствол дерева.

— Вы кто такие?

Странное искажение звука — непонятно откуда шел голос, да и сами слова неведомым образом искажались, резонирую от барабанных перепонок и стенок черепной коробки, воспринимаясь как-то чуждо, противоестественно.