Поднимаясь по горному склону, товарищи из тельмановского батальона обнаружили в скале пещеру.

Вход был узкий, но внутри оказалось несколько просторных помещений. Холод в них стоял, как в ледяном гроте. Макс тотчас же решил: здесь будет штаб батальона.

Телефонисты начали спешно тянуть провода к горному хребту. Подносчики боеприпасов втаскивали ящики и складывали их штабелями в пещере. Альфонс, связной, маленький ловкий парень, весь обвешанный флягами, взбирался по склону со стороны шоссе, где стояла походная кухня. Еще не дойдя до пещеры, он крикнул, как бы извиняясь:

— Я мчался что было мочи, но кофе все-таки остыл.

— Они бегут вниз! — сказал Вальтер, смотревший в полевой бинокль на Мюлетон.

— Покажи-ка! — Отто взял бинокль и навел его на гору с широким плато. — Да нет, это товарищи ведут по склону несколько испанцев. Раненые, должно быть, или обмороженные.

— Фашисты хорошо пристрелялись!

— Что удивительного? Наши лежат там, словно на подносе.

— Знаешь ли ты такого товарища Бельмана, Отто?

— Лейтенанта Вилли Бельмана? — переспросил Отто, не опуская бинокля.

— Да. Тебе не известно, где он находится?

— Он в батальоне Баймлера. Вон там! Видишь, они занимают цепь холмов. Хорошее прикрытие с фланга. Мы можем быть спокойны.

Вальтер не мог представить себе Красавца Вилли фронтовым офицером, — скорее уж гарнизонным львом. Но так оно бывает, есть люди, к которым все до ужаса несправедливы. Где-то, кто-то привесил им ярлык, и они носят его всю жизнь. Как бы то ни было, Красавец Вилли — лейтенант. «Salud, лейтенант Бельман! Salud, товарищ Вилли!»

Как привыкли бойцы республиканской армии к бомбежкам! Иной раз даже глаз не поднимают, когда в горах раздается гул и гром взрыва. «Или я ошибаюсь? — думал Вальтер. — Может быть, они только научились держать себя в руках?»

При попаданиях, когда взвивались фонтаны снега и грязи, раскалывались утесы, Вальтер чувствовал, что к горлу подступает тошнота. А ведь он был не на Мюлетоне. Там, где он стоял, еще не разорвалась ни одна граната. И позади находилась спасительная пещера.

В те минуты, когда рассеивались тучи песка и снега, в бинокль было видно, как бойцы ползли по обледенелому склону. Некоторые пытались воздвигнуть прикрытие из раздробленных камней. Другие руками рыли углубления в снегу и залезали в них, укрывшись одеялами, как будто под одеялами можно найти защиту.

— Минутку, — крикнул Макс в микрофон. Он жестом подозвал Вальтера: — Пиши!

К счастью, у Вальтера был огрызок карандаша. Альфонс быстро подал ему клочок измятой, но чистой бумаги.

— Повторяю! — И Макс, повторяя слово в слово, продиктовал Вальтеру: — «За Конкудом, у дорожного камня «175», танки и танкетки. Движутся медленно в направлении фронта. На дороге, позади танков, — маршевые колонны пехоты, примерно около двух батальонов». Все?.. Хорошо!

Макс повертел ручку телефона и потребовал штаб бригады. Он приказал:

— Выставить второе противотанковое орудие слева у холма… Боеприпасов достаточно?.. И противотанковых?.. Да, алло, штаб бригады? Первый батальон сообщает: по дороге, мимо дорожного камня «175», движутся танки и танкетки. За ними два батальона пехоты. Обстрелять дорогу. Да, между камнями «175» и «176»… Дальнейшие сведения через несколько минут…

— От кого телефонограмма? — спросил Вальтер. Макс не сразу ответил. Он смотрел на Вальтера отсутствующим взглядом. Наконец он сказал:

— Вот и твое боевое крещение. — И, словно очнувшись, прибавил: — Телефонограмма? Сверху. Там стереотруба.

— О, мне бы туда очень хотелось.

— Оставайся на месте!

— Aviacion!.. A-vi-a-ci-o-o-on!..

Макс взглянул в полевой бинокль на небо и поднял руку, показывая:

— Там!.. Двенадцать… Нет, больше…

— Неужели они будут бомбить город? — спросил Вальтер.

— Нет! — ответил Макс, пряча усмешку. — Это они по наши души. Очевидно, начало атаки. Держись поближе к пещере. А лучше всего — заберись внутрь.

Вальтер очень скоро и невооруженным глазом увидел над горами два соединения бомбардировщиков. Они летели треугольником, медленно и уверенно, как бы считая себя неуязвимыми. До Вальтера донеслись слова Альфонса: «Боже мой, и нагрузились же они!»

Вальтер Брентен не понял, чем они нагрузились, но спросить не успел: уже рвались первые бомбы. Они попали в высоту Мюлетон. В снегу забили черные фонтаны. Второй, третий, четвертый — повсюду клубились тучи песка и дыма.

— Разве здесь нет ни одной зенитки? — крикнул Альфонс.

Нет, зениток не было; бомбардировщики беспрепятственно окружали вершину горы и сбрасывали свой смертоносный груз. Непрерывно слышались взрывы, к небу поднимались тучи дыма, из камня выбивалось пламя — громокипящий страшный фейерверк. Каменные глыбы откалывались и, грохоча, скатывались в долину.