Дорога домой, сборы и путь до больницы заняли чуть больше получаса. Великая сила надежды развернула мои мозги, притупила боль и даже воодушевила. Супруга едва поспевала за мной. Я с надеждой, верой и притихнувшей предательской болью бежал по длинному чёрному тоннелю, в конце которого слабо маячили огоньки спасения.

Пока жена оформляла необходимые документы, меня завели в кабинет врача и внутривенно вкатили двадцать кубиков какого-то лекарства. По телу поплыл колющий жар, похожий на изгнание злых духов. Голова, видимо, тоже получила положительно заряженную дозу, и моментально всплыл вопрос: «А почему я не пришёл сюда вчера?». «Дороги человеческие трудны и тернисты!» – ответил кто-то за моей спиной. Непроизвольно обернувшись назад, я никого не увидел. Только портрет какого-то учёного или врача смотрел со стены со снисходительной улыбкой.

Я переоделся в домашне-больничную одежду, и меня усадили на табурет вплотную к стене. Тот же врач теперь детально, но очень быстро с помощью лобного рефлектора осмотрел горло и нос. Затем спросил причину, по которой у меня возникла сия болезнь. Когда я вкратце рассказал свои похождения, он на несколько секунд впал в ступор и посмотрел на меня, как человек смотрит на фокусника, вытащившего из его кармана стодолларовую купюру, которой там не было.

Конец ознакомительного фрагмента.