Шрифт:
Господи, что со мной твориться? Я ведь прежде не ввязывалась в драки!
Я промолчала. Просто старалась не смотреть на мужчину. Подумаешь, сидит рядом, прижимаясь ко мне бедром? Пф!
– Кровь почти не идет, рана не глубокая, можно не зашивать, – уже спокойнее прокомментировал Архипов, изучая мою рану под окровавленным платком.
– Все? Я тогда пойду! – попыталась подняться на ноги я.
– А где же благодарность? – усмехнулся Архипов.
Пришлось все же удостоить его лицо вниманием. Я считала, что мой взгляд можно было назвать высокомерным, или уничижительным.
Но судя по реакции Влада, он таковым не являлся.
– Благодарю! – процедила я сквозь зубы.
Странно, но Архипов позволил мне встать. И даже сделать шаг по направлению к дверям. Всего один.
И тут же схватил меня за бедра и усадил обратно. Только не на диван. А на свои колени.
Я понимала, что силы неравны. И Влад все равно меня не отпустит, пока сам этого не захочет.
– Как-то ты не очень искренне выражаешь благодарность, Ария, – пробормотал Архипов.
Я смотрела в его глаза. А он – на мои губы. Инстинктивно облизала их. Ощутила, как руки Влада сомкнулись на моей талии и бедрах сильнее, крепче стиснули.
– Не смейте меня целовать! – просипела я.
Но разве ж можно остановить Влада Архипова? Нереально.
Дверь в кабинет приоткрылась без стука. Я уже слышала голоса из коридора. Понимала, это мой шанс сбежать. Не станет ведь Влад целовать меня на глазах свидетелей?
– Надеюсь, конфликт улажен, – говорил тот самый Лев Аркадьевич, находясь в коридоре, а ему вторил незнакомый женский голос.
Как я и ожидала, Влад разжал руки. Но его взгляд говорил о том, что продолжение нашей встречи будет. Вот только я была не согласна с этим.
– Влад Романович! Влад Романович, простите такую безобразную сцену! У нас такое впервые! – говорил Лев Аркадьевич.
– Влад? Все в порядке? – уточнила незнакомка, таким тоном, будто мечтала исполнить любой каприз Архипова.
Обернувшись, я поняла, что в кабинет толстяка вошла та самая художница, чьи работы выставлялись сегодня.
– Да, Марго, – холодно ответил Архипов, а я предпочла не смотреть в его сторону. – Лев Аркадьевич, вы позаботьтесь, чтобы зачинщицу впредь не пропускали сюда. И коллегам из других галерей передайте.
Я обернулась, уже готовая выскочить из кабинета. Да как он смеет?! Он действительно решил запретить мне посещать подобные учреждения?
– Вы слышали, девушка? Вам здесь не рады! – капризно произнесла Марго.
– Ты ошиблась, Марго, – спокойно парировал Влад. – Я прекрасно знаю Арию. Уверяю вас, драку не она начала.
– Но мы же, – удивленно начала женщина, но осеклась под взглядом Архипова. – Да, конечно, Влад. Как скажешь.
– Тогда… Тогда мне вызвать врача? – поинтересовался толстяк.
– Не стоит, я уже оказал девушке первую помощь, – хмыкнул Архипов и указал на открытую бутылку коньяка. – Надеюсь, вы не возражаете.
– Ну что вы, Влад Романович! Это такая мелочь! Вы же знаете, нам для нашего самого лучшего и давнего мецената ничего не жалко! – принялся льстить Лев Аркадьевич, а я протиснулась мимо той самой Марго.
К счастью, она не пыталась меня остановить. Кажется, все были только рады, если я сбегу не просто из комнаты, но и из самой галереи.
Что я и сделала.
Сбегая по лестнице, оглянулась на первом же пролете. У перил стоял Влад, слушал щебетание Марго, льнувшей к нему чрезмерно близко, женщина фактически висела на Архипове. Но смотрел он исключительно на меня. А его платок, повязанный на моей ладони, все сильнее ее стягивал.
Глава 6
Мы с Марком пообедали в том самом ресторанчике, о котором говорил друг. Все было прекрасно, а за живой беседой и приятным общением я пыталась забыть о Владе, его взгляде и о его существовании в целом.
Разумеется, получалось плохо. Но я старалась.
Радовало, что Марк не задавал лишних вопросов. Но все равно я прятала ладонь вместе с мужским платком под столом. Мне казалось, что я поступаю нечестно, скрывая то, что встретилась с Архиповым-старшим.
Вот только пока я была не готова говорить об отце Марка. Наверное, потому и обрадовалась, когда другу вновь позвонили. Судя по обрывкам беседы, Марка приглашали на встречу с кем-то из телевидения. И я понимала, что отказаться друг не может.