– Нет, – Власов ухмыльнулся. – Я глубоко взволнован твоим эмоциональным состоянием.

– Хватит язвить! – перебила она. – Человек, который так много для меня значил. Которого я считала своей второй половиной. Которого я любила и считала единомышленником. Он отверг меня и при этом оскорбил.

– Найдешь себе нового. Выглядишь ты дорого, так что не парься.

– Я? – Она встала со стула и подошла к Михаилу. Её лицо было немного испачкано шоколадом.

Власову было приятно видеть Настю в одежде демонстрирующей достоинства её фигуры, а не мнимые на его взгляд достоинства её интеллекта. Она ревела.

– Почему никто не хочет полюбить меня? Посмотри на меня, Миша. Я же красавица, – она села Власову на коленки.

Михаил чувствовал тепло её тела, но думал только о своей футболке. Власов обнял Настю. Она разревелась с новой силой.

– Что случилось? Никто не разделяет твои политические взгляды?

– Я подарила своему парню билеты на оперу “Дон Жуан” в Париже, – она говорила сквозь слёзы. – А он … он бросил меня и назвал … я не могу произнести это в слух. Я никогда в жизни не материлась.

– Плохая опера, – подумал Власов.

Анастасия пошла к себе в комнату и вернулась с листом бумаге. Она передала его Михаилу. На нём было написано: “Тупая пизда”.

–Я действительно такая, Миша? Я – тупая пизда? – она разрыдалась с новой силой. – Скажи мне!

– Да, – подумал Власов.

– Нет. Ты красивая добрая и умная девушка. Если хочешь, я могу сходить с тобой туда. Только сними мои портки и футболку.

– Правда! – Настя обрадовалась. Она крепко прижалась к Михаилу. – Это будет так здорово.

– И когда?

– Сегодня вечером. Мы ещё можем успеть. Я по-быстрому приведу себя в порядок.

Она одела синее вечернее платье и туфли на каблуках. К тому же на ней присутствовали дорогие украшения. Она была ослепительной. Михаил был одет в выходной костюм, который предназначался для официальных политических сборищ.

– Послушай, а где ты взяла деньги на бриллианты? – спросил Власов.

– Я наколдовала их. Как и одежду.

– О! А ты можешь мне наколдовать девок? – разгоряченно спросил Власов.

– Что? Они же не будут настоящими. Какой в этом толк? – удивилась Настя.

– В этом и есть вся суть.

– Нет, Миша. Ты уж извини, но я не хочу видеть разврата в нашей квартире.

– Ну, ладно. А как мы попадём в Париж? Наколдуешь нам самолёт?

Она ничего не ответила и запрыгнула на спину к Михаилу.

– Я нас туда телепортирую.

Вместо Парижа Анастасия перенесла Власов в Венскую оперу. Михаил сразу же вспомнил, как уже посещал здание во время своей давнишней экскурсии по Европе.

– Я перепутала, – сказала Настя. – Ладно, пойдём. Билеты у меня есть.

Настя рассказывала Власову об истории Венской оперы и замолчала, когда началось действо. Власов ненавидел всякое псевдокультурное времяпрепровождение в виде хождений в театр и другой траты времени. Тем более “Дон Жуан” вызывал мрачные мысли. Он старался абстрагироваться, думая о том действе, которое развернулось на открытии отреставрированного Большого Театра. Конечно, дело было не в непомерных тратах на реставрацию, а в огромных ценах на билет во время торжественного открытия. Власов видел в этом пагубную тенденцию. Элита не только хотела отгородить ценовым барьером себя от народа, но и хотела отгородить себя от мысли, что она является частью этого народа.

Во время антракта Анастасия и Михаил пили шампанское, сидя за столиком. Настя ела пирожные и разговаривала на всякие с её точки зрения высокоинтеллектуальные темы, Михаил пропускал её речь мимо ушей.

– Почему наша власть не делает ничего, чтобы вытащить людей из нищеты и невежества? – вдруг спросила Настя.

– Надо подумать, – вопрос удивил Власова. – Понимаешь, Настя. Наша власть это коллективный пацан и его главная цель это воровство и разбазаривание ресурсов. Они не думают о том, чтобы кого-то там вытащить из нищеты. Пацан рассчитывает на быструю прибыль и не склонен к стратегическому планированию.

– Да что ты говоришь? – удивилась она. – А откуда тогда у нас взялась вся эта риторика, которую власть втюхивает интеллигенции, смысл которой в том, что народ не дорос до демократии? Значит, что они не хотят быть временщиками.

– Любой бандит хочет иметь возможность грабить как можно дольше.

– Ты не ответил на мой вопрос, – она допила фужер с шампанским. – За годы советской власти русский человек опустился в бездну. Нынешний режим разворовывает остатки страны и загоняет людей в ещё большую деградацию. А должен был помочь русскому человеку выбираться. В этом состоит главное преступления вашей власти.