– Уберите это дерьмо, – приказал солдат.

– Есть, – ответил караульный.

– Какой плохой материал. С такими товарищами к изобилию не прийти, – разочарованно говорил мужичок.

Проходя плац, Власов увидел ту самую бабу. Она висела повешенной. Её стеклянный взгляд по-прежнему не выражал абсолютно ничего. Рядом с её шатающимся трупом на деревянный кол была насажена отрубленная голова того среднеазиата. В мыслях Михаила возникли орды хана Батыя. Подходя к бараку, к ним навстречу шел Кислый. Его левый глаз был забинтован, сквозь вату сочился гной. Нос был сломан. Он шел прихрамывая.

– Опа! Ёб твою мать! Ноль девятый. Какая встреча!

Кислый ринулся к Власову. Потом резко врезал ему ногой в живот, невзирая на солдат и мужичка. Михаил скрючился и повалился на землю. Его ушанка упала, оголив заросшую голову.

– Ну всё. Пиздец тебе, сука! Всё нахуй! Допрыгался блядь! – Кислый был в ярости.

Он попытался вмять в землю череп Власова, но вместо этого получил удар кнутом от солдата.

– Вы, блядь, что делаете нахуй?! – Кислый был в ярости. – Вы, мудачьё ёбанное знаете кто я такой нахуй?

– Михаил Власов был переведен в идеологический отряд, – сказал мужичок.

– Какой ещё, нахуй, Власов? Куда, бля?! Меня не ебёт. Ноль девятый останется здесь! Вы у меня ещё землю жрать будете, когда Малышок узнает.

– Хавальник завалил, выродок! – приказал солдат.

– Заебал, – сказал другой, потом достал маузер и выстрелил Кислому в ногу.

– АААААА!! Сука!! – Кислый повалился на холодную землю. – Пацаны! Суки! Суки! Наших бьют! Помогите! Суки!

Помощи не последовало. Солдат выстрелил в другую ногу.

– А, бля! Падла! Падла!

Мужичек помог Власову подняться.

– Сука. Аааааа! Бля! Сука!

Солдат склонился над Кислым, всадил ему несколько пуль в живот, а потом по пули в каждую руку.

– Выродки! Вы, блядь, вы, нахуй, Суки! Суки! Падла! – Кислый орал.

– Только посмотрите на этих людей, – мужичек обращался к Власову. – Совсем даже не отдают себе отсчета в том, что они делают. Очень плохой материал. Урки. Что с них возьмёшь?

Солдат забивал Кислого кнутом. После пары серий ударов он превратился в стонущий трепыхающийся красный комок.

– Пристрели его, – сказал солдат другому.

– Не. Пусть помучается. Гнида зековская. Всё равно ему тут никакие доктора не помогут, – ответил солдат.

Власова отвели в барак. Мужичек приставил к нему солдат, после чего удалился на какое-то время. Вернулся он с пачкой бумаг.

– Всё согласовано. Пойдёмте.

Идеологический отряд располагался в казарме возле плаца. Вдобавок к месту Власов получил угол в мелкой комнатушке, где помимо него было ещё три человека. Все они были похожи на сильно пьющих провинциальных интеллигентов. Первым делом после оформления в новое жильё Власов пошел мыться. Он мог пользоваться общей душевой как член отряда. Власов взглянул на себя в зеркале умывальника. Он был худым скрюченным униженным человеком с разбитым лицом, на котором сохранялась запёкшаяся кровь разбитого носа. Передние зубы Власова шатались и были на гране выпадения. Его ноги превратились в гнойные язвы, в которые стучалась гангрена. Внутренне Власов был подавлен и безволен. Цепляния за жизнь не было. Но был огромный страх перед этой системой, которая по неизвестной ему причине могла возвысить его или превратить в перемолотую костяную труху, которая смешавшись с бетоном, навеки станет частью ГЭС.

Теперь у Михаила был новый род занятий. Из трудового отряда его перевели в идеологический отряд. Лагерный быт изменился. Он получил допуск в столовую для персонала идеологических отрядов, где еда была гораздо качественнее, чем даже в ангаре первого Лагеря. Отчего Власов был в не себя от счастья. Первым заданием Михаила в идеологическом отряде было освещение выборов в лагерный партком. Председателем парткома был несменяемый некто товарищ Ежовский. Как объяснил Власову его начальник, Ежовский был личностью почти мифической. Его мало кто видел живьем. На партсобрания он не являлся и присутствовал только на плакатах, пылящихся на складе. Власов справился с заданием играючи.

“Вот уже в который раз сплочённый коллектив парткома Лагеря голосует за товарища Ежовского. За все годы под мудрым руководством Ежовского выросла производительность труда. Трудящиеся постепенно шаг за шагом улучшали условия жизни, труда и быта. Да. Были трудности. Но ценой нечеловеческих усилий всех трудящихся препятствия успешно преодолеваются из года в год. Работа по перековки вчерашних преступников и отщепенцев нуждается в стабильности. Коллектив не терпит никаких разбродов и шатаний. Поэтому все члены парткома Лагеря единогласно голосуют за товарища Ежовского.

Но как голосует?

Бросив отпуск, товарищ Щербицкий первым занял очередь у избирательного участка за двенадцать часов до голосования. Вот она – предусмотрительность! Товарищ Шелепин бросил свадьбу собственной дочери, чтобы присутствовать на голосовании. Вот она – истинная любовь к народу и Партии! Товарищ Суслов на костылях со сломанной ногой прибежал к участку. Вот он – партийный дух! Но и другие члены парткома не ударили в грязь лицом и сделали свой выбор с чувством долга и ответственности перед народом и Партией. Чтобы любимая страна наша крепла, а народ наш процветал. Верной дорогой коллектив Лагеря идёт к изобилию путем, продиктованным генеральной линией нашей Партии!“