Потом посмотрела на огненный диск солнца и Ксюше велела посмотреть.

— Ты в лесу держись около меня, далеко не уходи. А на всякий случай запомни. Мы сюда шли, солнце было у нас за спиной. Днем оно будет с левой руки. А к вечеру — впереди. На Хрустальный ключ повернем — опять за спиной будет. Запомнила?

Ксюша кивнула, но сама себе дала обещание, — взрослых из виду не терять. В первый раз ведь она в этих местах!

И тут они с бабушкой разминулись.

Весело собирать ягоды, когда такое раздолье!

Ксюша отыскала место, где брусники было много, поставила корзину на землю и принялась за дело. Зоркий глаз ее все видел, все примечал. Увидела несколько кустиков с особенно крупной брусникой и подсела к ним. Взялась за обильную кисть, а глаз уже нашел рядом не хуже. Левая рука ухватилась за эту кисть, а правая высыпала ягоды в корзину.

Многие из вас, ребята, особенно кто помладше, не любят собирать ягоды в большую корзину. Ой, как скучно! Каким долгим кажется время, пока не покроется все дно в корзине хотя бы тонким слоем ягод.

У Ксюши было и терпение, и выдержка. Она и не думала, скоро или нет засыплет ягодами дно: рвала и рвала темно-красную бруснику, радовалась, что она такая крупная и спелая, и опомнилась от первого увлечения, когда корзинка без малого наполовину была наполнена отборной ягодой. А ведь корзина Ксюши была только чуть поменьше ведерной бабушкиной.

До этого девочка нет-нет и поглядывала, где мелькает белый платок Анисьи Кондратьевны и синий полушалок Матвеевны.

Набрав полкорзины, выпрямилась, оглянулась и никого не увидела, но не растерялась, еще раз обвела глазами лес перед собой и, не обнаружив своих спутниц, негромко крикнула:

— Ау-у!

И сейчас же слева отозвалась бабушка. Ксюша взяла свою потяжелевшую корзину и направилась к ней.

— Что, заплуталась? — усмехнулась Анисья Кондратьевна. — Как сердчишко-то трепыхнулось?

— Нет, бабушка! Я ведь знаю, что вы недалеко.

Коротким, быстрым взглядом Анисья Кондратьевна окинула корзину внучки, но ничего не сказала.

И опять они пошли недалеко друг от друга. Ксюша вперед не забегала, дорогу спутницам не переходила.

А бабушка, пока они еще были рядом, вспомнила вдруг:

— Мы, вот, девчонками были, поменьше тебя, все боялись, что в лесу заблудимся. А у нас в брусничниках лесина одна росла. Бурей ее с корнем вырвало, она на другое дерево и легла. Чуть ветром потянет, лесина и заскрипит. Вот мы, маленькие, все и ходим вокруг скрипучего дерева. Собираем ягоды, а сами слушаем: скрипит лесина? Скрипит! Ну, значит, еще не заблудились!

Ксюша засмеялась.

Как странно все-таки! Бабушка, такая старая, седая уж, а тоже была когда-то маленькой девчонкой. Какая она была? Как Тайка? Или вроде нее, Ксюши?

Тут попалось Ксюше местечко с брусникой, такой крупной, что она, забыв обо всем, снова заторопилась.

Бабушка и Матвеевна быстро собрали по первой ведерной корзине. Ксюша не намного от бабушки отстала. На прогалине нашли короба и Ксюшину котомку. Высыпали ягоды. Немножко посидели, выпили воды.

— Ну, как, Матвеевна, на новое место короба перенесем?

— Перенесем, ходить ближе будет, — согласилась Матвеевна.

Перенесли все имущество на другое место и снова начали собирать бруснику.

У Ксюши с непривычки поясница начала побаливать. Тогда она стала брать ягоды, присев на корточки. Вторую корзину наполнить было потруднее. Но места, где они шли, — никем не потроганы, ягоды не обобраны и будто сами собой в корзину прыгают.

К вечеру, в сгущающихся сумерках, они подходили к Хрустальному ключу. Вот и знакомая избушка и черное пятно кострища.

Над вершинами сосен Ксюша увидела тоненький светлый серп молодого месяца.

«Он будто умылся… в Хрустальном ключе», — подумала она.

Сама она тоже умылась, напилась и, с наслаждением ступая босыми ногами по траве, вернулась к избушке.

Усталость целого дня, увесистый груз, который она несла за плечами, давали себя знать. Ксюша едва дождалась, пока вскипит вода в котелке. Выпила кружку чаю и почти сейчас же уснула, свернувшись калачиком у костра.

Матвеевна поохала, посетовала на свои немалые годы, на поясницу, которая все ноет, и тоже задремала.

Дольше всех не спала бабушка. Она подкинула валежника. Пламя ярко осветило полянку, а лес, наоборот, стал еще чернее и глуше. Потом пламя стало опадать, изредка только вспыхивая; угли подернулись легким серым пеплом.