Его радость сменилась ужасом, а я широко оскалился.

Когда адепты ухватили две туши, добавил:

– Последнего-то забыли.

На МикВоя стало жалко смотреть.

Более разумный Храфс произнёс:

– Мы не дотащим троих.

– Нет уж, – не впечатлился я. – Постарайтесь.

– Да мы не сможем! – нервы Психа тоже сдали, тоже позабыл с кем разговаривает.

Впрочем, его амнезия прошла быстро, и через миг Храфс взмолился:

– Ваше величество, пощадите! Мы и этих-то еле-еле…

– Справитесь как-нибудь, – перебил я. – Берите туши, переходите в столицу, а там до дворца. Отдадите мои трофеи страже на воротах, и в Академию, на занятия.

– На занятия? – жалобней прежнего протянул МикВой.

М-да. Армейской казармы на этих двоих нет.

Я не сказал, но по моему взгляду точно прочитали многое. В том числе про казарму, которая в их жизни однозначно будет.

Причём скоро. Ведь это для обычных адептов каникулы – просто каникулы. А эти двое – герои и сподвижники будущей королевы. Им нужно быть в форме и соответствовать. Особенно Храфсу, ведь он практически выпускник.

– Взяли все три туши, и вперёд, – повторил приказ я.

В этот раз пререканий не последовало. Адепты подчинились из последних сил, но вполне бодро.

Марго наблюдала эту сцену с грустью и сочувствием, но, хвала Небу, не вмешалась. Значит понимает, что мужчины закаляются только в трудностях и боях.

Едва же созданный Храфсом телепорт погас, я повернулся к леди, протянул руку, и мы тоже телепортировались. Вышли на знакомой Маргарите площадке – той, что возле храма. Леди напряглась и посмотрела жалобно.

– Расслабься, – улыбнулся я. – Тебя воспитывать сегодня не буду. Мы просто посмотрим на Древо, а потом посетим ещё одно место.

– Место приятное? – уточнила девушка с сомнением.

– Очень надеюсь, что тебе понравится, – интригующе отозвался я.

Маргарита

В церемонии посадки нового Великого Древа я не участвовала. Нелогично, учитывая, что именно я прорастила семечко, но, во-первых, не очень-то хотелось, а во-вторых, Георг не пустил.

Сюзерен опасался за мою безопасность, ведь площадка перед храмом – не то же самое, что защищённый внутренний зал. А моя способность приманивать семена дара могла вызвать неоднозначную реакцию.

Про реакцию – правда. На заседании я хорошо видела лица королей и их приближённых. Невзирая на все сложности с магическим наследием, явлению выскочки порадовались не все.

Возможно их смущала не столько я, сколько моя связь с одним конкретным государством. Эстраол получал косвенное усиление, дополнительное влияние, да и вообще.

Георг опасался за мою жизнь, особенно с учётом того, что в зоне Храма магия не действует. Теперь, учитывая мою новую защиту, меня всё же привели к ростку.

Он был высажен прямо в пень, оставшийся от старого Древа, а охраны вокруг значительно прибавилось.

Нас встретили хмурыми взглядами. Храмовым воинам было безразлично, что мы имеем самое прямое отношение к обретению новой «святыни».

Они уставились с максимальным подозрением!

Ну а я…

Я была рада. Молодому деревцу точно было здесь хорошо. В его кроне сверкало несколько семян дара, а прямо при нас подлетело ещё одно семечко.

– Кажется нас ждёт новое массовое распределение магии, – шепнул Георг. – Как было когда-то, в начале времён.

Началом времён здесь считали начало эпохи магии, я помнила.

– Думаешь однажды семена соберутся и полетят по миру? – уточнила я.

– Да.

Я кивнула и опять-таки порадовалась. Особенно тому, что росток теперь далеко от моей комнаты и своей антимагией там не фонит.

И на этой оптимистичной ноте нам бы уйти, но… Полагаю, это было всё же не случайно.

Настоятельница Флория, которой в целом не удалось пообщаться со мною во время процесса над Дитрихом, вылетела этаким беззлобным, но коршуном.

Вцепилась в нас, и тут выяснилось, что Флория требовала встречи со мною всё это время, а Георг «выдумывал разные предлоги». Короче, берёг от настоятельницы как мог.

Здесь и сейчас мы как бы попались, но настроение Георга осталось подозрительно благодушным.

Нам пришлось подняться в Храм, поприветствовать монахинь, попить чаю, ответить на некоторые вопросы. А когда Флория почти закончила удовлетворять своё любопытство, Георг вдруг попросил: