— Почему ты сегодня здесь?

— Мне нравится ваша дочь.

— Вот как. — кажется он повторяется.

— Глеб, я знаю кто вы. И поэтому хочу, чтобы ты держался от моей дочери подальше до тех пор, пока мы не уедем, а уедем мы скоро.

— И куда вы собрались уезжать?

— Далеко отсюда, здесь не безопасно для моей семьи. Поэтому мой тебе совет, не привязывайся, легче будет забыть. — я сразу представил, что Миры больше не будет в моей жизни, что она будет за тысячи километров от меня, что я не смогу видеть ее, трогать, разговаривать, вдыхать такой манящий аромат и стало больно, в области живота, словно мне кто-то ударил под дых, а волк зло оскалился и зарычал.

— Вы сказали, что знаете кто мы, и кто же?

— Оборотни, — я немного напрягся, не каждый день, человек говорит тебе в лицо о твоей сущности, — послушай, я вижу, ты хороший парень и ты мне правда понравился, но я не хочу видеть тебя рядом с Мирославой и лучше тебе вообще молчать о ней. Месяц — это не срок для привязанности.

— Если вы бежите от оборотней, то должны понимать, что мы окажемся в любом уголке земного шара, как далеко бы вы не уехали.

— Забудь ее. — он все продолжает гнуть свое.

— И кого же вы видите рядом с ней позвольте узнать? — Спросил со злой усмешкой.

— Точно не тебя! Моей дочери нужен НОРМАЛЬНЫЙ парень, с которым она будет счастлива и не будет проблем, за которого она выйдет замуж и родит детей. — Я опять же представил ее рядом с другим, как какой-то мудила будет трогать ее, целовать, трахать, позовёт замуж, от которого она родит детей. У меня опять засосало под ложечкой и мне не понравилось то, что я себе представил, мне вдруг захотелось, чтобы этим мудилой оказался я сам, я хочу это все с ней. Меня тянет к ней, я хочу быть рядом!

— Нет. — яростно отчеканил.

— Что нет?

— Можете забыть про НОРМАЛЬНОГО парня для нее, она не будет ни с кем кроме меня. Прошу любить и жаловать. — да, эгоистично с моей стороны, но я это как-нибудь переживу. Говорю спокойно, но уверенно, чтобы до Виктора дошло, чтобы не смел сомневаться в моих словах.

— Глеб, — он сразу поник и устало вздохнул, будто весь груз мира лежит на его плечах, — ты не понимаешь…

— Чего именно?

— Твой отец… он не позволит…

— Чего вы боитесь? — я чувствую его внутреннюю борьбу, сомнение, он решает сложную головоломку, вот только узнать бы какую?

Мы молчим, слишком долго, Виктор не решается рассказать, что все-таки его гложет.

— Мира знает, что она не ваша родная дочь? — Виктор сразу выпрямил спину, взгляд стал хищный, как отец защищает своего ребенка.

— Я не понимаю, о чем ты! Она наша с Машей дочь!

— Конечно она ваша дочь, вы ее растили с пеленок, но вот только не родная она вам. Вы же знаете про нас и должны знать про наши способности, короче не мне объяснять. Глупо сейчас отнекиваться. Но вот только с вами у нее есть связь, правда очень слабая, а это значит вы все-таки кровный ей. Дядя? Вы не будите запрещать мне общаться с ней и никуда не уедите, иначе она узнает правду. — знаю, это подло, но как мне еще разобраться в этом дерьме.

— Да как ты смеешь щенок! Ты и понятие не имеешь, что может произ… — договорить ему не дала отварившаяся дверь и стоящая в проеме Мира.

— Папа, тебя мама зовет. — без тени улыбки произнесла она. Она слышала, вот только как много. — Глеб, пошли я покажу свою комнату, Лиза уже там.

Я поднимаюсь и бросаю красноречивый взгляд на Виктора, надеюсь он понял меня. Но есть одно но, почему он так перепуган? Сегодня малышка не дала нам закончить разговор, но я обязательно все узнаю. До комнаты мы шли молча. Когда зашли, увидел сидящую на кровати сестру, обложенную фотоальбомами, она сидела и улыбалась. Как только я закрыл дверь, Мира остановилась и развернулась ко мне лицом, подняла голову и прошептала:

— Прости моего папу, он не должен был с тобой так разговаривать, я не знаю, что на него нашло… О-он никогда себя так раньше не вел. — я не смог сдержаться и взял ее за руку, по моему телу прошел ток. Смотрю в ее ведьмовские зеленые глаза и тону. Я не смогу от нее отказаться и мой первоначальный план разок переспать и разойтись провалился с треском. Теперь мне нужно больше, чем один раз и одна ночь.

— Что именно ты слышала?

— Нууу, — еще щеки вспыхнули румянцем, — он назвал тебя щ… щ-щен… — вижу, как ей трудно переселить себя и сказать это вслух.

— Щенком. — она стыдливо опускает глаза в пол. Так не пойдет. Беру ее аккуратно за подбородок и заставляю посмотреть на меня.

— Все хорошо. Он меня не обидел, сказав это, и я не держу зла, я же не девчонка, чтобы обижаться. — улыбаюсь, нужно разрядить обстановку.

— Но он не должен был называть тебя так…

— Эй, братец, посмотри на это фото! Какая Мира здесь лапочка в этом платье принцессы. Совсем малявка здесь. — Лиза встает, подходит и протягивает фотку. Я беру ее и… я знаю, я помню, точнее не знаю… В голове каша.