Таким образом достигается определенное равновесие. Иными словами – да, я повторю это несколько раз, – ни за кем, даже за политическими лидерами, не остается последнего слова. В этом контексте можно часто услышать выражение «примат политической сферы». Оно основано на неверной предпосылке, что в конечном счете решения принимают политики. А эта предпосылка прямо противоположна тому, как должно быть устроено демократическое государство, основанное на верховенстве права: каждая из ветвей власти сдерживает остальные, благодаря чему устанавливается баланс. Результатом становится умеренность, одна из четырех кардинальных добродетелей. [32] Это не означает, что законодатель должен всегда действовать с оглядкой. В демократической стране именно законодательная власть отвечает за общее устройство государства и – хотя это может зависеть от политических взглядов – общества. Именно законодательная власть определяет и условия, при которых государство может действовать в ущерб своим гражданам. Законодательство принимается тем правительством, которое сформировано на сегодняшний день, вместе с представителями народа; оно, таким образом, выражает то, что народ считает необходимым и желательным. Наконец, оно является тем основанием, на котором принимают свои решения исполнительная и судебная власти. Это означает, что эти решения также санкционированы демократическим путем. Позже мы увидим, что законы не могут регулировать мельчайшие детали и что иногда в них встречаются пробелы. И что они могут терять свое значение перед лицом новых обстоятельств, наступления которых законодатель не мог предвидеть.

Так в общих чертах выглядит демократия, основанная на верховенстве права. Это описание может показаться очень абстрактным. Наверное, хорошей иллюстрацией будет противоположный пример. Иначе говоря, как выглядит страна без верховенства права, где никто не связан нормами права? В 2012 г. одна голландская газета так описала ситуацию в Демократической Республике Конго: «Политики свободно крадут у государства. Правительство не платит зарплат, или зарплаты “не доходят” до получателей, поэтому учителя вымогают взятки у родителей. Полицейский не примет у вас заявление без “денежного стимула”. Журналисты платят сотрудникам спецслужб, чтобы избежать ареста. Солдаты, не получающие никакой платы, занимаются грабежами, а ополченцы насилуют женщин». [33]

При верховенстве права то, что каждый подчиняется требованиям закона, защищает нашу свободу и наше человеческое достоинство. Тем не менее жизнь в обществе предполагает некоторые ограничения этой свободы другими и государством. Жизнь среди других людей требует терпения и умеренности (temperantia по-латыни). Это означает готовность слушать других, учитывать интересы и ценности других, не спешить обвинять других во всех смертных грехах. С точки зрения верховенства права важно то, что допустимы только надлежащим образом легитимированные ограничения наших свобод и что между властью государства и властью граждан существует определенный баланс. В демократическом обществе, основанном на верховенстве права, власть осуществляется правом, а не правителем. Право создает возможности, но и устанавливает их пределы.

Иными словами, сущность фундаментальных прав человека – таких как свобода выражения мнения, право на уважение частной жизни и право на надлежащую правовую процедуру – состоит в том, что у каждого человека есть право и возможность воспользоваться предоставляемой законом защитой от нарушений этих свобод.

Цитата, приведенная в начале этой главы, перекликается с The Federalist Papers – сборником статей и эссе, написанных Александром Гамильтоном, Джеймсом Мэдисоном и Джоном Джеем и опубликованных под псевдонимом «Publius» между 27 октября 1787 г. и 28 мая 1788 г., когда была подписана и (частично) ратифицирована Конституция. Здесь интересно отметить параллели с текстом Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (ЕКПЧ), вступившей в силу более чем 150 годами позже:

Цель Конвенции состоит в том, чтобы гарантировать соблюдение прав человека на практике. Она создает связь между гражданскими свободами и доступом к судам – и очень правильно делает. Если речь идет о ваших правах и обязанностях – и, таким образом, о пределах вашей свободы, – вы обращаетесь в суд или предстаете перед ним. Или если вы считаете, что нарушаются ваши имущественные права, что кто-то покушается на вашу частную жизнь, что кто-то не выполняет условия заключенного с вами договора или если власти лишили вас свободы, – во всех этих случаях – и во многих других, когда нарушается то или иное право, – вы можете обратиться в суд. Некоторые нарушения, конечно, допустимы. Проведение обыска в чьем-то жилище в ходе расследования уголовного дела может оказаться необходимым. Человек с психическим расстройством может нуждаться в помещении в психиатрическое учреждение, в его же собственных интересах. Но в таких случаях исполнительная власть – если речь об уголовном деле, то это прокуратура и полиция, – должна получить разрешение у судов.

В гражданских делах, где речь часто идет о невыполнении договорных обязательств, возможность обращения в суд тоже имеет ключевое значение для функционирования общества. В противном случае устанавливается закон джунглей. Ведь если вы вынуждены уступить более сильному оппоненту и не можете передать спор на рассмотрение суда, в результате победителями всегда будут самые сильные и самые нахальные, даже если вы, более слабая сторона, убеждены в своей правоте. В этом состоит различие между «быть в своем праве» и «быть признанным правым». К сожалению, даже если суд принял решение и признал вас в своем праве, вам нужно еще добиться согласия с этим признанием противной стороны.