— Что это?

Женщина выдохнула.

— В нашем краю в некоторых семьях рождаются дети, которые по той или иной причине не могут развить свой дар, — говорила так, будто признавалась в своей самой большой и тяжелой тайне, — и если с девочками ещё можно что-то решить, то с мальчиками сложнее. Они никогда не смогут стать воинами, будут работать где-то здесь, — махнула рукой назад, — и не смогут претендовать на девушку. Раньше их просто игнорировали. Но когда появилась Лилия, мы открыли вот такой дом-интернат, где пытаемся вырастить из них достойных членов общества.

Формулировка «пытаемся вырастить из них достойных членов общества» резанула Сани по ушам.

— Они уже достойные.

И первой пошла вперёд. Вверх по лестнице, с удовлетворением отмечая любопытные мордашки в узких окнах.

Вот именно здесь, среди отверженных детей, она нутром почувствовала себя на своём месте. Все успокоилось, сложилось так, как нужно. Как будто все дороги всей ее жизни весьма изощренным способом вели именно сюда.

В доме было семеро детей. Две бледные не по возрасту серьёзные девочки и пять по возрасту-сорванцов-мальчишек. Агот они встретили шумно, гикая и визжа, прыгая вокруг и чуть ли не ходя на руках. На Санию смотрели с интересом и она разрешила им потрогать свои волосы и лицо. Трёхлетний малыш тыкал в глаза и девушка с нежностью вспоминала свою двухлетнюю детку, которая делала точно так же. Как они там, а?

В этом доме Сания осталась до позднего вечера, пообедав и поужинав вместе с детьми, чему те были до писка рады. Даже девочки осмелели и жались к ногам, заглядывая в лицо снизу вверх.

На следующее утро к приходу Мики Сания уже была готова и с нетерпением ожидала свою одежду.

— Вы правда пойдёте к дефектным? — с уловимым сожалением спросила помощница.

— Деф-дефектным? — уставилась на неё Сания, — Мика! Это же дети!

— Простите, — стушевалась девушка.

На завтрак пришла одной из первых и, закинув в себя пару бутербродов, убежала в лазарет предупредить, что будет в приюте.

— Я приду позже! — отозвалась из глубин комнаты Агот.

Кажется местные начали понемногу привыкать к девушке, что ходит без сопровождения. Караульные даже кивали ей головой, приветствуя.

Сания взлетела по лестнице и, широко распахнув двери, тут же оказалась поваленной детворой.

— Я знал, что ты придёшь! — кричал самый старший восьмилетний Лейв.

— И я! И я! — радостно поддакивал общему веселью малыш Ролли.

— Так хорошо, что ты пришла, — ласково брали ее за ладошки и прикладывали к своим щекам белокурые Анника и Идэ.

Расчувствовавшись, Сания сгребла, насколько было возможно, всю кучу в охапку, и выдохнула в середину.

— Вы самые лучшие! Знаете, да?

За детьми присматривали две женщины, Фрея и Линн, которые были с ними очень строги и не разрешали излишнего ребячества. Мысль «сделать из этих дефектных хоть что-то» крепко сидела у них в головах.

Всей гурьбой с хохотом, тычками и шуточками они высыпались на улицу, чтобы тут же начать палить друг в друга снежками, лепить круглых человечков и строить крепости. Мальчики горели идеей защищать свой дом, сражений с врагами, выстраиванием стратегий боя. Возможно, они просто ещё не понимали, что общество вычеркнуло их из прослойки «нормальных». Возможно, их маленькие головки не вмещали в себя эту жизнепереворачивающую информацию и они спасались вот такими играми.

Воспитательницы стояли в сторонке, упрямо поджав губы.

— Вот заболеют же…

— Все насквозь промокнут…

Сания принимали в играх самое активное участие. Лепила снежки, запуливая их во всех без разбора. Один такой прилетел под ноги Фреи и детвора взорвалась хохотом, отбегая подальше.

— Лейв! Лови! — Сания подкинула очередной снаряд в руки мальчика и тот изумленно замер, разглядывая потрескивающий белый шарик в ладошке.

— Ну! Кидай мне! — взмахнула руками девушка. Первое контактное знакомство с чужой энергетической субстанцией не должно было быть долгим.

Лейв очнулся и с широкой улыбкой кинул его в Сани. Девушка перехватила и тут же отправила дальше.

— Анника! … Давай сюда! …Эджилл! Лови! А теперь мне! …Ульв! Внимательно! Вот молодец!

Вскоре в игру были подключены все. Даже малышу Ронни шарик передавал аккуратно в ладошки и тут же забирал сосед. Дети с восторгом наблюдали за летающим снарядом, ожидая своей очереди, которая, кстати, могла наступить совсем неожиданно, чтобы вновь почувствовать покалывающую и теплую его поверхность.

— Все-е-е, — Сания со щелчком растворила шарик в воздухе.

Но дети были бы не дети, если бы тут же не принялись канючить: «Ещё! Ещё! Ещё!»

— Последнее на сегодня, — подмигнула им девушка, выплетая из пальцев сеть.

Те смотрели с открытым ртом на то, как в воздухе повисают нити, сами собой тянущиеся друг к другу, будто живые, и образуя ровные небольшие квадратики. Стояли и боялись пошевелиться, чтобы нечаянно не разрушить волшебство.

— Вы можете потрогать.

Несмело к мерцающим нитям потянулись детские ладошки. Гладили, немного приподнимали, чувствуя, как под руками словно острая струйка воды бежит.