Новости из деревни приходили невеселые.

Выслушав Жака, Шарль говорил:

— Да и у меня, признаться, тоже ничего хорошего нет. Приезжал наш сосед из деревни, рассказывал, до лета хлеба нипочем не хватит. Мы вдобавок живем так далеко, что, когда везем на мельницу наше зерно и оливки, тратим полдня на поездку туда да столько же на обратный путь. Дорога лежит через реку, там водовороты, а мостов нет. И все-таки приходится возить хлеб именно туда. Ведь не сами мы себе мельников выбираем. Как прикажет сеньор! Дома, что у тебя, что у меня, никуда от сеньора не уйдешь. Пляши под его дудку, и всё! Словно цепью к нему прикованы. Не то в Париже. Возьми хоть господина Бажона. Видит, что я стараюсь, он и дает мне работу получше, пусть и потруднее. О тебе уж и говорить нечего — ты ведь сам себе хозяин…

А Жак вспоминал первый день своего пребывания в доме тети Пежо, и в ушах звенел скрипучий голос Франсуазы: «Не любить книги надо, надо уметь предложить их покупателю!» Вспоминались и насмешки сестер, и косые взгляды тетушки! Хорошо, хоть теперь она поверила в честность и добросовестность Жака и перестала проверять каждое вырученное и истраченное им су… Но разве Жак не зависит целиком от нее? И Жак горячо говорил:

— Всякий хозяин плох, что в Париже, что в деревне — всё одно!

Сейчас роли Жака и Шарля переменились. Прежде Жак прислушивался к каждому слову «старого парижанина» Шарля и даже внимал его практическим советам.

Но мало-помалу Жак стал непререкаемым авторитетом для Шарля. Шарль восхищался начитанностью Жака, его знанием книг. Теперь не он Жаку, а Жак ему сообщал все, что делается в городе. Шарль узнавал у своего ювелира главным образом столичные сплетни. Жак из кабинета и лавки приносил политические новости, которые сейчас все так жадно ловили.

Шарль очень ценил, что Жак никогда не показывает своего превосходства и охотно делится с ним своими знаниями. Он, как Жак в детстве, жадно смотрел на книжные шкафы в лавке. Но времени для чтения у бедняги почти не оставалось после утомительной для глаз работы ювелира. И он предпочитал, чтобы Жак пересказывал ему прочитанное.

Бессознательно Шарль стал даже подражать Жаку. Шарль присмотрелся к тому, как разговаривает Жак с тетей Франсуазой. Почтительно? Да, но без тени подобострастия или лести. Глядишь, Шарль тоже усвоил такой тон по отношению к господину Бажону. Может быть, хозяин даже не замечает этого, но Шарль полон достоинства, когда говорит с ним. А прежде этого не было.

Во время одной из бесед, когда она приняла особо доверительный характер, Жак рассказал другу историю Фирмена. Она поразила Шарля.

— Так вот какие люди томятся в Бастилии! А я-то, осел, верил, что в Бастилию попадают только мошенники, фальшивомонетчики и злостные банкроты! — сказал он сокрушенно.

И когда Шарль со всем пылом, на который был только способен, потребовал, чтобы впредь все поиски Фирмена они вели вместе, Жак почувствовал, что Шарль потрясен до глубины души.

Жак теперь часто забегал в мастерскую господина Бажона. Сначала хозяин Шарля косился на стройного юношу, но мало-помалу переменил свое отношение к нему. Одно то, что Жак был в родстве с почтенной семьей Пежо, хорошо его рекомендовало. К тому же юноша вел себя так скромно и солидно, что господин Бажон стал встречать его приветливо. Теперь при появлении Жака он уже больше не принимался перевешивать на крошечных весах крупинки золота и осколки драгоценных камней, бросая на пришельца обидно-подозрительные взгляды. В них Жак читал опасение, как бы гость не соблазнился его сокровищами.

В этот раз Жак вбежал к Шарлю, запыхавшийся, взволнованный.

— Скорей кончай уборку, мне надо с тобой поговорить! У меня такие дела, такие дела!..

Шарль вытаращил глаза.

— Что ты говоришь! Неужто ты нашел Фирмена?

— Экий ты скорый! — разочарованно сказал Жак. Он-то думал удивить друга, рассказав, какая ему выпала удача — он нашел Эжени. А Шарль сразу решил, что найден Фирмен, будто это такое простое дело. — Отыскал я не Фирмена, а набрел на след его невесты.

— Этой самой Эжени?

— Ну да, сейчас я тебе все расскажу по порядку. Давай помогу тебе, чтобы ты скорей управился. — И, засучив рукава, он принялся помогать другу убирать мастерскую.

Когда наконец Жак начал свой рассказ, Шарль слушал его, затаив дыхание и не перебивая, хотя ему не терпелось поскорей узнать все подробности.

Как только Жак умолк, Шарль воскликнул:

— Надо первым делом разыскать Эжени!

— Да и разыскивать нечего. Я знаю ее адрес.

— Я пойду с тобой!

— Нет! Я пойду один. Как знать, она может испугаться. Если она и впрямь тронутая, она и меня, наверное, не очень ласково встретит…

— Пожалуй, ты прав… Но, если через нее тебе удастся разыскать Робера, как быть тогда?

— Как быть?! — Глаза Жака сверкнули. — Я убью его! Убью своими руками!

— Ты? — Шарль растерянно взглянул на Жака. — Ты мог бы его убить?

— Он трус и предатель! Он предал самое святое, что есть на свете, — дружбу. Как же прикажешь с ним поступить?!

Шарль задумался, а потом робко спросил:

— Вот ты говоришь: друг. Робер был другом Фирмена. А ты… ты мне друг?

— Вот тебе и на! — рассмеялся Жак. — Неужто ты сомневаешься?