На фоне падения престижа турок в их владениях в Аравии, доносил А. Круглов (31.05.1893 г.), заметно усилилось влияние англичан в Турецкой Аравии, что «побудило Порту озаботиться принятием мер к упрочению своей пошатнувшейся власти в крае». В этих целях имелось в виду провести ряд реформ. Константинополь командировал в Багдад «особых чиновников для наблюдения за правильным отправлением правосудия и производства преобразований по жандармерии», в том числе в санджаках и казах Восточной Аравии. Были приняты меры по «улучшению состояния войск VI корпуса».

«Однако на деле мало что изменилось», писал А. Круглов. Так, подкупы и вымогательства в судах и полиции, по-прежнему, продолжаются. Представляется, что если не последуют серьезные и действенные усилия по «пресечению распространения английского влияния», то Турецкую Аравию для Османской империи можно будет считать потерянной (27).

«После поражения, нанесенного в минувшем [1893] году турецкому отряду в Эль-Катре [Катаре] восставшими арабами, — сообщал из Багдада коллежский асессор А. Круглов (16.05.1894), — оттоманское правительство признало целесообразным замять это дело». Очевидно, оно «рассчитывало снова приблизить к себе шейха Джасима, чтобы затем, мирным путем, занять в Катаре прочное положение». Однако «местность Эль-Катр [Катар]», удаленная от турецких властей в Багдаде и Басре, подпала уже «под постоянный и бдительный присмотр англичан». Шейх Джасим по-прежнему «далеко не дружелюбно относится к оттоманскому правительству». Не без его ведома, как представляется, был убит турецкий чиновник, назначенный в Катар после имевших там место в 1893 г. событий, дабы «следить за действиями шейха». Тот же, не желая раздражать турок и довольствуясь полученной им автономией, заявил «следственным турецким чиновникам», прибывшим в Катар, о его готовности «немедленно вернуть захваченные у турок ружья и пушку…и даже внести сполна всю сумму, требуемую с него турецким правительством» в счет покрытия задолженности по выплате дани. Поступил шейх Джасим, резюмирует А. Круглов, умно и прозорливо. И подтверждением тому — реакция турок: он «был не только оставлен в звании каймакама [каиммакама], но и пожалован (спустя год после волнений) одним из турецких орденов» (28).

Престиж шейха Джасима среди катарских племен усилился кратно. Ни у кого из них, равно как и у племен, жительствовавших в соседних с Катаром уделах, не возникало уже никаких вопросов относительно статуса шейха Джасима, как правителя Катара. Представителями шейха Джасима во всех последующих контактах с турками выступали его брат и сыновья.

В начале 1895 г. отношения между родами Аль Тани и Аль Халифа, и без того крайне натянутые, резко обострились. Возникла реальная угроза военного конфликта. Инициатором развернувшихся в Катаре мероприятий по подготовке к набегу на Бахрейн выступил вождь бахрейнского племени бану ибн ‘али, шейх Султан ибн Салама. Из-за ссоры с шейхом ‘Исой он со своим племенем перебрался с Бахрейна в Эль-Рувайс, что на севере Катара. Вошел в отношения с правителем Эль-Бида’а и заключил с ним союз о совместных действиях против рода Аль Халифа. Глава турецкой администрации в Эль-Хасе (муташарриф) поддержал намерения шейхов относительно таких действий, и выразил готовность оказать им помощь оружием. Более того, собрал ополчение из племен Эль-Хасы, пожелавших принять участие в морском походе на Бахрейн, имея в виду неплохо поживиться там. Придав ополченцам-бедуинам турецкий отряд, приказал встать лагерем у колодца Бир Джимджим, что за пределами Эль-Хасы, и быть готовыми отправиться в Катар, чтобы присоединиться к племени бану ибн ‘али. Причиной ссоры, подтолкнувшей шейха Султана к отпаданию от Бахрейна, арабские историки называют акт насилия над его соплеменником, совершенным братом шейха ‘Исы, и последовавшая затем массовая драка, жертвой которой стали четыре человека из племени бану ибн ‘али.

Шейх Джасим, желая скрыть развернутую им совместно с шейхом Султаном подготовку к морскому набегу на Бахрейн, имитировал видимость готовности к тому, чтобы примирить шейхов ‘Ису и Султана. Предложил себя правителю Бахрейна в качестве посредника в этом деле. Но поскольку серьезными его намерения не были, то и успеха они не возымели. Более того, шейху ‘Исе стало известно, что шейх Джасим разрешил шейху Султану поселиться с его племенем в Зубаре, где тот и занялся сбором парусников для задуманного им нападения на Бахрейн.

Подполковник Ф. Вилсон, тогдашний английский политический резидент в Персидском заливе, разделял обеспокоенность шейха ‘Исы в связи с поселением племени бану ибн ‘али в Зубаре. Насчитывало оно 1 500 человек, включая женщин и детей. Пользовалось авторитетом среди племен Прибрежной Аравии. Существовала опасность, что под влиянием этого племени, которое поддержали и род Аль Тани, и турки, от лояльности клану Аль Халифа могли отойти, и даже встать на сторону племени бану ибн ‘али, обитавшие в районе Зубары племена бану на’им, ал-чабан и бану давасир.

25 апреля шейх Султан, вождь племени бану ибн ‘али получил письмо от Ф. Вилсона. В нем английский резидент писал, что поселения племени бану ибн ‘али в Зубаре британское правительство не допустит. Но если шейх согласится покинуть Зубару, то г-н Гаскин (помощник Вилсона) поможет ему «снискать снихождение» у шейха ‘Исы.

В ответном письме шейх Султан попросил Ф. Вилсона дозволить ему остаться с племенем в Зубаре до окончания сезона «жемчужной охоты». Пояснил, что покинуть Зубару немедленно племя не может, ибо часть его уже вышла в море на жемчужную ловлю.

Ни в какие переговоры с шейхом по вопросу о приемлемых для его племени сроках ухода из Зубары Ф. Вилсон вступать не собирался. И в следующем письме на имя шейха известил его о том, что имеет полномочия на то, чтобы заставить племя бану ибн ‘али покинуть Зубару силой, если потребуется, в том числе путем захвата его судов.

Англичане хотели решить этот вопрос как можно скоро. У них не остались незамечеными ни поездка муташаррифа Эль-Хасы, Ибрагима Фавзи-паши, в Катар (май 1895), ни его встреча с шейхами Джасимом и Султаном в Зубаре. Не могли не обратить внимания они и на последовавший затем приезд в Зубару мудира ‘Укайра с солдатами и каменщиками для укрепления поселения, а также на полученные ими сведения о распоряжении, отданном муташаррифом Насиру ибн Мубараку и племени бану хаджир встать лагерем у Зубары. Прознали англичане и об обращении шейха Султана к муташаррифу Эль-Хасы с просьбой взять его племя под защиту Порты.

Согласно сведениям, поступавшим в резидентуру, сообщал Ф. Вилсон, приготовления к вылазке на Бахрейн шли полным ходом. С учетом всего происходившего английские колониальные власти в Индии одобрили предложение политического резидента об аресте парусников племени бану ибн ‘али, если оно откажется покинуть Зубару. О принятом ими решении англичане информировали Константинополь. Одновременно с этим отправили в Зуба- ру посланца, дабы поставить в известность об их решении и шейха Султана. Миссию эту возложили на Льюиса Пелли.